Best Short Stories - [11]
‘The Northman had straightened himself. And unexpectedly he looked stern, too.
‘“No. But what about the tempters? Better kill that lot off. There’s about four, five, six million of them,” he said, grimly; but in a moment changed into a whining key. “But I had better hold my tongue. You have some suspicions.”
‘“No, I’ve no suspicions,” declared the commanding officer.
‘He never faltered. At that moment he had the certitude. The air of the chart-room was thick with guilt and falsehood braving the discovery, defying simple right, common decency, all humanity of feeling, every scruple of conduct.
‘The Northman drew a long breath. “Well, we know that you English are gentlemen. But let us speak the truth. Why should we love you so very much? You haven’t done anything to be loved. We don’t love the other people, of course. They haven’t done anything for that either. A fellow comes along with a bag of gold… I haven’t been in Rotterdam[15] my last voyage for nothing.”
‘“You may be able to tell something interesting, then, to our people when you come into port,” interjected the officer.
‘“I might. But you keep some people in your pay at Rotterdam. Let them report. I am a neutral — am I not?… Have you ever seen a poor man on one side and a bag of gold on the other? Of course, I couldn’t be tempted. I haven’t the nerve for it. Really I haven’t. It’s nothing to me. I am just talking openly for once.”
‘“Yes. And I am listening to you,” said the commanding officer, quietly.
‘The Northman leaned forward over the table. “Now that I know you have no suspicions, I talk. You don’t know what a poor man is. I do. I am poor myself. This old ship, she isn’t much, and she is mortgaged, too. Bare living, no more. Of course, I wouldn’t have the nerve. But a man who has nerve! See. The stuff he takes aboard looks like any other cargo — packages, barrels, tins, copper tubes — what not. He doesn’t see it work. It isn’t real to him. But he sees the gold. That’s real. Of course, nothing could induce me. I suffer from an internal disease. I would either go crazy from anxiety — or — or — take to drink or something. The risk is too great. Why — ruin!”
‘“It should be death.” The commanding officer got up, after this curt declaration, which the other received with a hard stare oddly combined with an uncertain smile. The officer’s gorge rose at the atmosphere of murderous complicity which surrounded him, denser, more impenetrable, more acrid than the fog outside.
‘“It’s nothing to me,” murmured the Northman, swaying visibly.
‘“Of course not,” assented the commanding officer, with a great effort to keep his voice calm and low. The certitude was strong within him. “But I am going to clear all you fellows off this coast at once. And I will begin with you. You must leave in half an hour.”
‘By that time the officer was walking along the deck with the Northman at his elbow.
‘“What! In this fog?” the latter cried out, huskily.
‘“Yes, you will have to go in this fog.”
‘“But I don’t know where I am. I really don’t.”
‘The commanding officer turned round. A sort of fury possessed him. The eyes of the two men met. Those of the Northman expressed a profound amazement.
‘“Oh, you don’t know how to get out.” The commanding officer spoke with composure, but his heart was beating with anger and dread. “I will give you your course. Steer south-by-east-half-east for about four miles and then you will be clear to haul to the eastward for your port. The weather will clear up before very long.”
‘“Must I? What could induce me? I haven’t the nerve.”
‘“And yet you must go. Unless you want to — ”
‘“I don’t want to,” panted the Northman. “I’ve enough of it.”
‘The commanding officer got over the side. The Northman remained still as if rooted to the deck. Before his boat reached his ship the commanding officer heard the steamer beginning to pick up her anchor. Then, shadowy in the fog, she steamed out on the given course.
‘“Yes,” he said to his officers, “I let him go.”’
The narrator bent forward towards the couch, where no movement betrayed the presence of a living person.
‘Listen,’ he said, forcibly. ‘That course would lead the Northman straight on a deadly ledge of rock. And the commanding officer gave it to him. He steamed out — ran on it — and went down. So he had spoken the truth. He did not know where he was. But it proves nothing. Nothing either way. It may have been the only truth in all his story. And yet… He seems to have been driven out by a menacing stare — nothing more.’
He abandoned all pretence.
‘Yes, I gave that course to him. It seemed to me a supreme test. I believe — no, I don’t believe. I don’t know. At the time I was certain. They all went down; and I don’t know whether I have done stern retribution — or murder; whether I have added to the corpses that litter the bed of the unreadable sea the bodies of men completely innocent or basely guilty. I don’t know. I shall never know.’
He rose. The woman on the couch got up and threw her arms round his neck. Her eyes put two gleams in the deep shadow of the room. She knew his passion for truth, his horror of deceit, his humanity.
Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.
Вы держите в руках очень необычный сборник. Он состоит из рассказов, главные герои которых — жестокие дети.Словосочетание «детская жестокость» давно стало нарицательным, и все же злая изобретательность, с которой маленькие герои рассказов расправляются со взрослыми и друг с другом, приводит в ужас. Этот уникальный в своем роде сборник невольно наталкивает на мысль о том, что внутренний мир наших детей — это точный слепок окружающего нас жестокого противоречивого мира взрослых.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.
В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.
Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Выпускаемый впервые на русском языке роман «Лучше не бывает» исследователи творчества Айрис Мердок единодушно признают одним из лучших произведений автора. Действие романа начинается с загадочного самоубийства чиновника министерства в своем кабинете. Служебное расследование трагического случая, проводимое со всей тщательностью министерским юристом Дьюкейном, переплетается с коллизиями нескольких пар любовников и супругов и завершается самым неожиданным для читателя образом.
Издательство «Текст» продолжает знакомить российского читателя с творчеством французской писательницы русского происхождения Ирен Немировски. В книгу вошли два небольших произведения, объединенные темой России. «Осенние мухи» — повесть о русских эмигрантах «первой волны» в Париже, «Дело Курилова» — историческая фантазия на актуальную ныне тему терроризма. Обе повести, написанные в лучших традициях французской классической литературы, — еще одно свидетельство яркого таланта Ирен Немировски.
Роман «Ада, или Эротиада» открывает перед российским читателем новую страницу творчества великого писателя XX века Владимира Набокова, чьи произведения неизменно становились всемирными сенсациями и всемирными шедеврами. Эта книга никого не оставит равнодушным. Она способна вызвать негодование. Ужас. Восторг. Преклонение. Однако очевидно одно — не вызвать у читателя сильного эмоционального отклика и духовного потрясения «Ада, или Эротиада» не может.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны великолепные рассказы о непознанном и загадочном.
Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны страшные истории о таинственных силах, невероятных событиях и необъяснимых явлениях.