Бесстыдница - [16]

— Ты перекусил? — спросила Элейн. — Или ты голоден?

— Нет, я не ел, — ответил Денвер, — но я не голоден. А вот принять душ я бы не отказался.

— Конечно, давай, — сказала Элейн.

Денвер допил коктейль, плеснул себе виски и поднялся по лестнице. Войдя в ванную, он оставил дверь открытой. Элейн вошла следом. Денвер разделся и встал под душ, отвернув кран горячей воды почти до отказа. Денвер заметил, что Элейн так и пожирает его глазами, как ребенок — огромный банановый сплит.[7] Денвер даже подумал, не наброситься ли на Элейн прямо сейчас. Но потом передумал, решив, что спешить некуда. Пока он нежился под обжигающе горячими струями, Элейн стояла рядом, держа в руке стакан, из которого Денвер время от времени отпивал.

— Спасибо! Замечательно! — благодарно пыхтел Денвер, а сам думал: «Вот это жизнь!» Вот бы только так подольше. Подумать только, а ведь сколько в Америке мужчин, скромных служащих в коричневых костюмах, белых воротничков, которые даже не подозревают о том, что жизнь может таить в себе подобные прелести. Теперь же с приближением войны — а всем уже было ясно, что войны не миновать, — шансов познать эти жизненные радости у этих маленьких людишек больше не оставалось.

Денвер вышел из-под душа, вытерся и протянул полотенце Элейн, чтобы она вытерла ему спину. Потом повернулся к ней лицом, чтобы Элейн еще раз прошлась полотенцем спереди, но когда Элейн начала гладить его уже гораздо медленнее и целенаправленнее, привлек ее к себе и поцеловал. Держась за руки, они перешли в спальню — огромную комнату с камином. Элейн заперла дверь на задвижку и одним движением сняла через голову платье. Под платьем у нее ничего не было, что Денвер мысленно одобрил — приятно и удобно. Он уже был уверен, что ему удастся склонить Элейн съездить вместе с ним в Мексику. Да, верно, ребенка ей придется на время оставить, но в противном случае ей придется расстаться с ним, с Денвером. А он тянуть не будет — прямо утром рванет на юг, в Тихуану.

Впрочем, по мере того как его руки продолжали ласкать бархатистую кожу Элейн, мысли Денвера ушли в сторону. Он не спешил, ожидая, пока Элейн взмолится, чтобы он оставил ласки и проник в нее. Ему и самому уже не терпелось — Элейн ему нравилась. Ждать Денверу долго не пришлось — жаркие губы Элейн зашептали ему на ухо, и он привычным движением переместился и ловко проскользнул прямо в нее — так рука опытного карманника ныряет в карман намеченной жертвы. В тот же самый миг внизу хлопнула входная дверь.

— Кто это? — встрепенулся Денвер.

— Клара, — отмахнулась Элейн. — Она привела Мерри с прогулки. Не обращай внимания. Дверь на задвижке.

— Ладно, — кивнул он, возобновляя прерванный ритм. Но не обращать внимания он не мог, поскольку во время прогулки маленькое отродье видело белочку и теперь ей не терпелось рассказать об этом чуде мамочке. «Топ-топ, топ-топ» — зацокали по лестнице копытца, и вот уже в дверь дубасят детские кулачки, а тоненький голос звонко вопит:

— Ой, мамочка! Там такая белочка! Мамочка, пусти меня! У нее длинный хвост!

Может быть, как-нибудь в другой раз Денвер и впрямь попытался бы не обращать внимания на подобное нахальство, но сейчас у них с Элейн было не простое соитие — для Денвера это был акт убеждения — ведь если Элейн откажется сопровождать его в Мексику, то ему придется ехать в одиночку, а в притонах Тихуаны можно попасть в любую переделку и в результате загреметь в каталажку. Потом ему придется потратить весь свой заработок на то, чтобы откупиться, и в итоге пару недель спустя он уже опять будет прыгать с поезда.

— Она уйдет, — сказала Элейн. Не слишком, правда, уверенно. — Попозже, Мерри! — крикнула она. — Я потом выйду.

Однако, услышав мамочкин голос, девочка принялась голосить во всю мочь:

— Ой, мамочка, пусти! Ой, мамочка, какой у нее хвостик!

— Прости, пожалуйста, — прохныкала Элейн.

Денвер взбеленился. Сейчас он им покажет! Приподнявшись на локти, он сполз с Элейн, спрыгнул с кровати и решительно двинулся к двери.

— Нет! — выкрикнула Элейн. Но Денвер ее не слушал.

Распахнув дверь, он принялся орать:

— Ты что, не слышишь, что говорит мамочка? Попозже! Потом придешь. Катись отсюда!

Мерри не шелохнулась. Она испуганно замерла, глядя расширенными глазами на сердитого дядю, такого голого и с такой странной штукой, которая торчала, как палка, из пучка волос внизу живота.

Денвер хотел было уже захлопнуть дверь, но тут снизу донесся испуганный возглас, скорее, даже вздох. Денвер посмотрел вниз и увидел у основания лестницы Клару, которая уставилась на него, открыв рот и почти с таким же любопытством, как и Мерри.

— А ты куда смотришь, черт возьми? — заорал он.–

Почему не следишь за ребенком? Тебе же за это платят. Какого дьявола она здесь молотит в дверь? Чего пялишься? Не видела никогда?

— Д-д-да, — пролепетала Клара. — То есть нет.

— Если бы ты следила за ребенком, я бы здесь сейчас не стоял. А раз она врывается сюда с дурацкой историей о какой-то белке с хвостом, то не удивляйся, что я выхожу со своим хвостом. Забирай же ее, черт возьми. Поиграй с ней. А с собой поиграешь потом, в ванне.

И он хлопнул дверью.