Бессмертные - [5]

— А сами вы что думаете?

— Я никогда и ничего не предполагаю! Я просто знаю… или не знаю. Есть факт, от него я и пляшу. Именно факты мне от вас и нужны.

— С Истером вы говорили?

— Разумеется.

— И что же он вам сказал?

Взгляд Уивера кольнул Пирса из-под черных кустистых бровей. Проигнорировав вопрос, он продолжил:

— Итак, что вы сделали со мной?

— Вряд ли это имеет значение.

— Если мистер Уивер спрашивает, — со зловещей ноткой в голосе сказал Янсен, — ему отвечают.

Уивер махнул на него рукой.

— Прекрати. Его не напугаешь. Но я надеюсь, что он разумный человек, реалист. Док, поймите меня правильно. Сейчас мне не более тридцати, но рано или поздно я вновь стану семидесятилетним. Так вот, хотел бы знать, как снова сделаться тридцатилетним.

— М-да… — Пирс тяжело вздохнул. — Это уже не омоложение. Это бессмертие.

— А почему бы и нет?

— Вечная сказка. Мечта, которая всегда оставалась лишь мечтой. Чего вы хотите? Тело все равно изнашивается, и семьдесят лет — почти предел, установленный нам природой. После чего тело наше начинает разваливаться.

— Я не о том! Свой срок я использовал, так? Но вот мне опять тридцать. А дальше что будет? Снова по кругу или как?

— Не знаю, — честно ответил Пирс. — Процесс умирания до сих пор не удавалось остановить. Всех нас поджидает могила. С рождения мы заражены смертью, и болезнь эта неизлечима.

— А если у кого-то, предположим, появился иммунитет к этой болезни?

— Я не это имел в виду. Смерть сама по себе не является какой-то специфической болезнью. Чаще мы умираем даже не от старости, а от всяческих инфекций, травм, да мало ли от чего еще. Умираем, бывает, и от дряхлости, но если это и может считаться болезнью, то вирус ее все равно не выделен, а заражаемся мы ею при рождении, а то и при самом зачатии. Причем заражаемость всеобщая. Характерные симптомы: постепенная физическая деградация, вскоре после половой зрелости. Атеросклерозы, болезни сердца и связанные с ними нарушения кровообращения, от чего неизбежно ухудшается работа мозга и других внутренних органов. Клетки тела медленно, но необратимо теряют способность к воспроизводству. Рушится иммунитет, организм дряхлеет. Смертность стопроцентная. Все в этом мире умирает. И деревья, и планеты, и звезды. У каждого свой срок. Естественная и неизбежная смерть… Впрочем, естественная смерть — относительно новое явление в природе. Простейшие бессмертны. Бессмертны даже наши ткани, отдельно взятые. Смертны лишь многоклеточные организмы. Не находя подходящих условий в окружающей среде, клетки вынуждены были объединиться, и каждая из них дифференцировалась, выполняя в организме свою специфическую функцию. Казалось бы, все нормально, но нормально ли то, что клетки вынуждены умирать из-за нарушения, к примеру, системы кровообращения, лишенные питания? Но, допустим, система кровообращения чудесным образом всегда здорова. И что же? Клеткам уже нет причин умирать. Возможно, они станут бессмертными.

— Да не о том я, — отмахнулся Уивер. — Вы просто сделали мне переливание, и я вдруг омолодился. Вам не приходило в голову, что в крови, которую вы влили в меня, мог оказаться ваш пресловутый иммунитет? На эту мысль, кстати, меня натолкнул Истер. Чья эта кровь?

Пирс вздохнул.

— Ее сдал некто по имени Маршалл Картрайт.

Они спустились на первый этаж и вдвоем протиснулись в маленькую комнатушку банка крови.

— Рекомендую вам сотрудничать с мистером Уивером! — еще на лестнице сказал Янсен, — если вы не совсем дурак, конечно. Исполняйте все, что он просит. Говорите все, что он захочет знать. Вы не пожалеете. Но если вы вздумаете упрямиться… — Янсен неприятно ухмыльнулся.

— Ну и что же он сможет со мной сделать? — Пирс даже хохотнул, впрочем, неуверенно.

— Лучше вам об этом не знать.

Не задавая лишних вопросов, сестра принялась перелистывать страницы регистрационного журнала.

— Ага, вот он, — ее палец подчеркнул строчку. — Четвертого сентября. Группа первая, резус отрицательный. До сих пор не возместили, кстати.

Пирс взглянул на Янсена.

— Вы обещали позаботиться.

— Успеется. Завтра получите, — огрызнулся секретарь. — Кто донор?

— Маршалл Картрайт, — ответила сестра. — Группа первая, отрицательный резус. Кажется, я вспоминаю. Это было в тот день, когда мы дали объявление по телевидению. Этой крови у нас не хватало. Отозвались многие.

— Конкретно его помните? — спросил Янсен.

— Третий вроде. В день к нам приходит по двадцать доноров, а с тех пор прошло уже больше недели.

— Думайте, думайте, — грубо потребовал Янсен.

— А я что, не думаю? — обиделась медсестра. — Что, собственно, вам надо?

— Адрес. Как он выглядел, что говорил.

— Что-то не в порядке с кровью?

— Наоборот, все в порядке, даже слишком, — улыбнулся Пирс.

Улыбнулась и сестра.

— Редкая жалоба. Попробую найти его адрес. — Она полистала картотеку. — Так… Здесь ничего. Он отказался стать постоянным донором. Посмотрим здесь… — Она открыла черную папку с тремя кольцами, полистала ее. — Должно быть, здесь. Ага… Бин Картрайт. Паркер… Вот, Маршалл Картрайт. Отель «Эббот». Телефон… телефона нет.

— «Эббот»… — задумчиво произнес Янсен. — Ночлежка какая-нибудь. А вы что думаете об этом? — пристал он опять к женщине. — Почему он не хотел, чтобы его имя оказалось в списке постоянных доноров?