Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино - [36]

Уже к 1980-м феномен blaxploitation практически сошел на нет, и даже стали появляться пародии (такие, как, например, «Я достану тебя ублюдок» (1988)) на классические фильмы этого субжанра, которые, в свою очередь, сами по себе были «черными» пародиями на «белые» фильмы. В 1990-е такие авторы, как Ларри Коэн и звезда blaxploitation 1970-х Фред Уильямсон, пытались возродить интерес к теме и снимали свои картины в прежнем духе, но большого успеха у этого предприятия не было. Например, в картине «Горячий город» (1996) снялись все звезды blaxploitation, однако кино, что называется, «не выстрелило». Вместе с тем уже в следующем году вышла картина Квентина Тарантино «Джеки Браун», которая возродила интерес к субжанру, но как к историческому явлению. Если посмотреть на многочисленные списки blaxploitation-фильмов, то в них обязательно будет «Джеки Браун».

Но все же, насколько позволительно вписывать фильм Тарантино в субжанр, исчезнувший еще в начале 1980-х? Основания для этого есть. Во-первых, как уже отмечалось, музыка (важнейшая составляющая для этого типа кинематографа), использованная Тарантино, отсылает нас к фильмам прежней эпохи. Во-вторых, явная отсылка к «Фокси Браун», в которой главную роль играла Пэм Гриер. В-третьих, это персонаж Орделла Робби, который, можно сказать, перекочевал к Тарантино из 1970-х. Однако Орделл Робби — отрицательный герой. И хотя он солирует («ритм и душа фильма», как сказал сам Тарантино[151]), зрители понимают, что он настоящий злодей, и не могут проникнуться к нему однозначной симпатией. А потому отнести «Джеки Браун» к blaxploitation становится труднее. Но главное — это не экшен. Героиня (Джеки Браун) больше не носит смешную афроамериканскую прическу, не надевает обтягивающую одежду, свидетельствующую о ее желании быть сексуальным объектом, и не стреляет в негодяев из двуствольного ружья или другого оружия. Не только образ, но и сам темп фильма предполагает, что это не традиционный blaxploitation, который мог быть сколь угодно нелепым, но только не скучным. Наконец, фильм был не про чернокожих. Несмотря на то что Тарантино, переписывая «Ромовый пунш», изменил имя главной героини, а вместе с ним и цвет ее кожи, он заявляет: «А я не рассматриваю африканское происхождение Джеки и европейскость Макса как социальный мотив, потому что цвет кожи совершенно не имеет значения в истории их любви, в том влечении, которое они испытывают друг к другу»[152]. Иными словами, хотя Тарантино и любуется Орделлом, больше его интересует то, что происходит между Джеки и Максом.

Справедливости ради надо сказать, что в каком-то смысле если фильм не был blaxploitation по форме и содержанию, то по своим социальным импликациям он не мог быть ничем иным. Режиссера уже не раз обвиняли в расизме, а главное, не уставали повторять, что он не имеет права использовать слово «ниггер» в своих фильмах, но Тарантино продолжал стоять на своем. В итоге после премьеры «Джеки Браун» его традиционно стали поливать грязью. В многочисленных интервью, которые брали у режиссера, собеседники обязательно задавали вопрос про слово «ниггер»: «Могли бы вы прокомментировать частое употребление в „Джеки Браун“ слова на букву „н“?»[153]. «В качестве примера расовых и культурных недоразумений можно привести реакцию на слово „ниггер“, которое часто возникает в диалогах этого фильма: оно шокировало некоторых чистоплюев»[154], «Вас критиковали за употребление слово „ниггер“ в „Джеки Браун“, а вы ответили, что ни одно слово не должно иметь какой-то особой власти в нашей культуре. Вряд ли я на это клюну. Вы, случайно, вставляете его не для того, чтобы наэлектризовать, раззадорить зрителя?»[155] Очевидно, что Тарантино использует запретное слово для того, чтобы придать персонажам, в чьем активном лексиконе оно есть, большую убедительность. И это не так интересно. Интересно то, что зрители в самом деле раззадориваются. Так, автор, который, что характерно, решил остаться неизвестным, писал(а) в Sunday Telegraph, что проект «Джеки Браун» как таковой показывает, как отчаянно «белый мальчик хочет быть черным», «Тарантино мастер, величайший позер в культуре позерства»[156].

Разумеется, это не общая позиция всех черных. Чернокожий исследователь Адилифу Нама, в отличие от других фильмов Тарантино, высказывается о «Джеки Браун» как о наиболее важной картине режиссера. С точки зрения Намы, Тарантино в этом кино предложил массовой аудитории радикальное исследование черной жизни в Америке. Однако Нама сожалеет о том, что, когда всем казалось, что Тарантино намеревается продвигаться в исследовании расового ландшафта Америки с упором на черную культуру и чернокожих людей, следующий цикл его фильмов радикально отстранился от этой темы[157]. Важно, что Наму привлекло даже не столько позитивное изображение Джеки Браун, сколько объективное изображение Орделла: «Редко какой голливудский фильм показывает пафос и обаяние черного гангстера столь убедительно и сложно»[158]. Нама, иногда резкий в оценках Тарантино, в контексте «Джеки Браун» прославляет его как успешного «белого» режиссера, показавшего, что он не боится изображать в своих фильмах чернокожих, и открыто обсуждавшего разногласия в вопросе расы и расовой формации в США.