Бесславие: Преступный Древний Рим - [13]

Поскольку нам не удается составить достоверную статистическую картину древнеримской преступности по античным источникам, попробуем хотя бы выделить некие общие ее характеристики. Насилие против личности было в лучшем случае не менее распространено, чем преступное посягательство на чужую собственность. Это отражает, во-первых, весьма низкий уровень имущественного благосостояния населения, а во-вторых, общепринятое представление о допустимости применения силы в отношениях между людьми. Насилие, судя по всему, было в равной мере распространено в сельской и городской местности, хоть и проявлялось в разных формах — дорожного разбоя и уличных грабежей соответственно. Богачи, вероятно, становились жертвами преступного насилия реже бедняков, поскольку могли позволить себе личную охрану. Кварталы, где обитала беднота, были перенаселены, что способствовало разгулу уличной преступности. Социальная стратификация, имевшая место в Риме, никак не отражалась на структуре города: в ту пору мы не заметили бы деления районов на богатые и бедные, как это имеет место в современной урбанистической среде. Скромные жилые дома безо всяких излишеств ютились прямо под боком у величественных городских вилл. Таким образом, в городе не было ни районов, полностью зачищенных от преступности, ни запретных зон, наводненных криминалом. Наконец, женщины, судя по всему, часто страдали от насилия не только на улице, но и дома.

ВЫМЫШЛЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Весьма интересные письменные свидетельства той поры — учебники права для студентов из богатых и знатных семей. Важнейшей частью этих пособий являются так называемые декламации — тексты, на основе которых в Древнем Риме и получали высшее юридическое образование. В декламациях описаны разнообразные вымышленные судебные казусы: на занятиях студентам предлагалось выступать от лица защиты или обвинения. Здесь рассматривались самые разнообразные и щекотливые криминальные эпизоды: убийства, включая отравление, тираноубийство, отцеубийство, матереубийство и детоубийство; истязание детей; пытки, изнасилования; надругательство над женами и рабами и т. д. Вот лишь один пример из декламаций Кальпурния Флакка, оратора первой половины II века. Девушка обещана молодому человеку в жены вопреки воле ее матери. Эта последняя заявляет, что дочь выйдет замуж за человека только через ее труп. Вскоре, однако, умирает не мать, а сама девушка, и всё указывает на отравление. Отец семейства проводит собственное расследование и с пристрастием допрашивает всю домашнюю прислугу. Девушка-рабыня под пытками дает показания, из которых следует, что мать девушки состояла в тайной внебрачной связи с ее несостоявшимся женихом. На этом основании отец обвиняет свою супругу в убийстве дочери (Флакк, Декламации, 40).

В декламациях женщины в целом часто обрисовываются в неприглядном свете; в частности, жертвы изнасилований изображаются существами одновременно порочными и мстительными. Да и в принципе поражает, насколько часто встречается там проблема изнасилований. В одном из случаев девушка, однако, наотрез отказывается давать показания против предполагаемого насильника: представ перед магистратом, она лишь молча плачет. На суде ее по настоянию защиты подвергают перекрестному допросу. При этом адвокат обвиняемого красочно живописует благородство внешности и добропорядочность подзащитного, уверяя, что любые родители рады были бы вымолить у богов такого юношу себе в сыновья или зятья. Затем выясняется, что обвиняемый к тому же просил у родителей девушки руки их дочери, вот только терпения, чтобы дождаться ответа, ему, увы, не хватило. Просто типичный пылкий влюбленный, объясняет адвокат и добавляет: «Как мне это назвать — изнасиловал ли он ее или взял в жены?» Да ведь и сама девушка, в конце-то концов, никаких формальных претензий к молодому человеку не имеет. Однако, несмотря на отказ потерпевшей от дачи показаний, магистрат приговорил насильника к смерти. А девушка, не перенеся потери любимого, покончила с собой (Декламации, 16). Этот, будем надеяться, всё-таки вымышленный случай иллюстрирует пренебрежительно-наплевательское отношение многих римлян мужского пола к проблеме изнасилования и женской чести как таковой. Показательна реплика адвоката из другого вымышленного дела об изнасиловании: «Ты что, действительно считаешь себя потерпевшей, девочка? Ты потеряла девственность, так это обычное дело в твоем возрасте, да и в любом случае тебе же самой, вероятно, отчаянно не терпелось ее потерять!» (Декламации, 43).

Подобные инсинуации в качестве аргументов сегодня звучат возмутительно. Да и многие древние римляне в каком-то смысле были согласны с нами. Тацит сокрушается из-за того, какие нелепые темы берутся за основу при сочинении декламаций, отчего в школе преподают «надуманную, оторванную от жизни» проблематику на примере дел из разряда тех, что крайне редко рассматриваются в суде или не рассматриваются вовсе (Диалог об ораторах, 35)[15]. Но почему это допускалось? Может быть, по той простой причине, что материалы были адресованы пусть и античным, но всё-таки тинейджерам? Нужно же было риторам как-то заинтересовать школяров, вот и решили привлечь их внимание с помощью столь пикантных историй. Несомненно, именно посредством сюжетов на скользкие темы проще было проверить истинную степень юридической подкованности начинающих правоведов.