Бесшумная буря - [18]

«Если только они не скрывают свою силу, как это делал я», — мысленно поправился он.

Тем не менее, была вероятность того, что никто из остальных пока не выглядел ничем особенным, если только кто-то из них не пробудил свою силу совсем недавно. Это давало ему отчётливое преимущество. Он, может, и не знал, сколько у него было детей, однако он знал всех женщин, с которыми переспал. Тирион мог пойти к каждой из них напрямую, и если у кого-то из них был ребёнок нужного возраста, то он будет почти точно знать, что это — его.

«А затем тебе придётся их забрать».

Эта мысль не была приятной. Женщинам, которых он в те годы познал, он не принёс ничего кроме несчастья. А теперь он возвращался, чтобы совершить нечто ещё хуже — украсть их детей, — но альтернатива была немыслимой. Ши'Хар заберут их всех, одного за другим, по мере обнаружения их силы. Будучи рабами различных рощ, его дети будут вынуждены убивать друг друга на арене.

«Разве что только кто-то из них не унаследовал моё проклятие».

В этом случае он обречёт некоторых из них на несчастные жизни, пытаясь предотвратить беду, которая могла бы и не пасть ни на одного из них. Он крутил эти мысли у себя в голове снова и снова, пока ехал, но удовлетворительного ответа не нашёл.

Прагматизм требовал только одного ответа. Тирион заберёт всех.

Первые несколько разбросанных ферм он пропустил. Там не жила ни одна из тех женщин, с которыми он был. Остановился он лишь тогда, когда достиг дома Толбёрна. Первого его ребёнка родила Брэнда Сэйер, и она вышла за отца Сэта. Прошло более десяти лет, но она вероятно всё ещё была здесь, и растила свою дочь, Бриджид.

«Мою дочь, сводную сестру Кэйт, и падчерицу Мистера Толбёрна… какой же сложный мир я после себя оставил». Перед его мысленным взором всплыло воспоминание того единственного раза, когда он встретил её, странную темноволосую девочку, полную энергии и причуд. Она играла с собакой его родителей, Лэйси, а потом он попытался научить её играть музыку на своей цистре.

Это было единственное его воспоминание, которое можно было хоть как-то назвать родительским.

Как только дом Толбёрна стал виден, Тирион понял — что-то не так. Дом всё ещё был вне дальности действия его магического взора, но он видел, что от главного здания поднимался дым, и не было похоже, чтобы он шёл из дымохода.

Тирион ощутил прилив гнева, но отказался ему поддаваться. Лошадь ощутила его тревогу, и пошла быстрее, но он попридержал её, заставив идти ровнее. Что бы там ни случилось, оно уже закончилось. «Её силы мне могут понадобиться позже», — подумал он, кладя ладонь на шею кобылы, чтобы успокоить её. Несмотря на его вынужденное спокойствие, перед его мысленным взором предстала картина, на которой он преследует на этой лошади людей, напавших на дом Толбёрнов.

— Не сейчас, ещё рано, — сказал он себе.

Двадцать минут спустя он въезжал во двор перед домом Оуэна и Брэнды Толбёрнов. Стемнело, однако его магический взор уже обнаружил одного выжившего. Оуэн сидел в передней комнате своего дома, прижав к груди мёртвое тело своей жены. Горевшее в передней части дома пламя уже потухло, оставив фронтальную стену обожжённой и всё ещё дымившейся. Либо Оуэну повезло, либо он сам смог потушить пожар.

Тирион остановился в двадцати футах от двери, и спешился, забросив поводья на седло кобылы, и произнеся короткий приказ на эроллис. Лошади, которых держали Ши'Хар, были хорошо вышколены — он знал, что она не сдвинется с места, пока он не вернётся к ней.

Щит отразил ударивший по Тириону арбалетный болт, когда он шагнул через парадную дверь. Разряженное оружие было в руках у Оуэна. Тот всё ещё сидел на полу, держа на коленях обмякшее тело своей жены.

— Вернулся довершить начатое!? — закричал фермер. — Убей меня! Мне плевать! — Лицо Оуэна пошло пятнами, покрасневшее от гнева и испачканное сажей и слезами, оно было неприглядным свидетельством его горя и отчаяния.

В голове Тириона промелькнула тысяча мыслей. Воспоминания о сидевшем перед ним человеке, отце его лучшего друга. Он никогда не был особо близок к отцу Сэта, но этот человек всегда обращался с ним по совести. Однако прошедшие годы превратили его в незнакомца. Оуэн не показывал никаких признаков узнавания, когда посмотрел на Тириона.

— Я здесь не для того, чтобы убить тебя Оуэн.

Взгляд пожилого мужчины пристальнее сфокусировался на нём, пытаясь понять, почему этому незнакомцу известно его имя.

— Кто ты? — спросил он.

— Где Бриджид? — спросил Тирион, игнорируя вопрос. Его прежнее имя лишь разбередит раны, которые лучше оставлять нетронутыми.

Оуэн опустил взгляд, сосредоточившись на лице Брэнды у себя на коленях:

— Не скажу. Просто убей меня, чтобы я воссоединился с моей женой.

— Я пришёл сюда не убивать, — сказал Тирион. — Я хочу защитить Бриджид от тех, кто пришёл сюда до меня. Где она? У Сэта?

Оуэн снова поднял взгляд, и его лицо медленно озарилось узнаванием:

— Даниэл?

Это имя отозвалось в его сердце занозой боли:

— Что-то вроде того, — признался он. — Где Бриджид? — Он хотел наружу, хотел убраться прочь. Во взгляде Оуэна был образ Даниэла, который он не хотел вспоминать. Те ожидания принадлежали другому человеку, другой жизни.