Беспризорник Кешка и его друзья - [46]

Усталость давала себя знать. Не раздеваясь, друзья легли на пол, поближе к печке, и, прижавшись друг к другу, стали засыпать. Ваньку трясло во сне.

За окном, на улице, скрипела на немазанных шарнирах сорванная с крючка ставня, гулко бился о стену большой ржавый болт. Ветер не унимался, взметал хлопья снега, засыпал скрипевший и стонущий ресторан, врывался в остывшую трубу, завывая волком, и свистел:

«У-у-у-у!.. Фью-ю-ю!»

Партийное задание

1

В домике машиниста, как и в прошлый раз, сидело двое — хозяин и прибывший из отряда матрос Налетов. Яков рассказывал про партизанские дела:

— Командир отряда просил помочь провизией и медикаментами и устранить поломку в пулемете «гочкис». Что-то заедает. Тут на нас позавчера калмыковцы напали, хотели врасплох застать, так этот пулемет подвел… Гранаты самодельные выручили, а то бы наших много полегло. А так отбились. Какая-то сволочь провела калмыковцев прямо к отряду. Если бы не пулемет, мы бы им крепко дали! А еще командир просил прислать пополнение. — Налетов прошелся крупными шагами по комнате и опять сел. — А то, братишка, у интервентов-то ряды растут не по дням, а по часам: из-за моря синего везут японцев, американцы прибывают, белогвардейцы едут из Сибири, из Маньчжурии, да еще уссурийские казаки поднялись в станицах по всей границе.

Сидорыч поправил седые волосы и перебил:

— Как добрался, когда я тебя ссадил с паровоза?

— Добрался что ни на есть лучше.

— А почему отряд плохо растет за счет деревни? — На суровое лицо Сидорыча упал свет от лампы.

— Деревня есть деревня, братишка. У одного хата похилилась — нужно латать, у другого тигр корову задрал. Причины находятся, ни в солдаты, ни в матросы. Пришли-ка, братишка, побольше мастеровых ребят. Да еще командир просил подбросить кого-нибудь по лечебной части. А то в отряде есть коновал, он здорово коней лечит, а вот людей не очень: два партизана богу душу отдали, не вылечил. А какие были парни, если бы ты знал. Все в бой рвались!

— Твой командир прав, — заговорил Сидорыч. — Отряд пополнять надо. До сих пор мы посылали тех, кто мог здесь провалиться. Деваться ребятам некуда, ну и перебрасывали их в отряд, чтобы от полиции спасти. Так дальше не годится. Нужно мобилизовать часть молодежи и послать на пополнение рабочего ядра. Да и коммунистов добавить не мешало бы. Мы подумаем. А насчет провизии, — машинист покрутил головой, — насчет провизии отряду нужно больше держать связь с деревнями. Рабочим самим есть нечего.

— Когда идешь в бой и брюхо пустое, то плохо воевать, — заметил Налетов.

— Провизию надо отнять у врага. Ну, ладно. Мы подумаем насчет просьб командира отряда. А ты скажи, знаешь, зачем тебя сюда прислали?

— Еще бы, ни в солдаты… В тыл к белым пробраться, — матрос тряхнул чубом и устремил взгляд на машиниста.

Сидорыч тронул собеседника за рукав.

— Мы шлем людей в отряд, а отряд шлет людей в город. Так надо. Тут все уже обдумано. Командир отрада просил пристроить тебя в воинскую часть к белым, чтобы вести агитацию среди солдат. Там нужен парень-гвоздь! Чтобы у него не дрожали поджилки, когда нужно будет постоять за наше народное дело и за себя. Видишь, Налетов, недавно тебя приняли в партию и уже доверяют важное задание. Такое партийное поручение дается не всякому. А ты помнишь, что мне говорил, когда я велел, чтобы тебя первым записали в отряд? Что, уже забыл?

— Помню, братишка, конечно, помню, как я клялся тебе, что не буду горячиться, и еще что-то сморозил такое ядреное — флотское, — ответил Налетов.

Машинист помолчал, вытащил кисет, угостил партизана, закурил сам и продолжал:

— А обещание ты не выполнил. На товарном дворе напрасно дрался с полицейскими. Ведь у тебя же улик не было? Тебе просто повезло. Ну ладно, это дело прошлое. Ты думал, как лучше пробраться к белым?

— Думал. Пойду добровольцем. Так прямо и скажу: мол, хочу защищать матушку-Русь от большевиков! Прошу, мол, записать меня в кавалерию, и все такое.

Старый подпольщик положил руку на колено партизану.

— Этот план не годится. Сразу возьмут под подозрение. Подумают, что подослан большевиками. Добровольцев-то к ним идет мало, а если и идут, так больше зажиточные. А ты кто? Не сын же купца. Я предлагаю пробраться в воинскую часть не таким путем. Есть сведения, что скоро белые будут проводить мобилизацию. Мы сделаем так, что они тебя сами мобилизуют, как рабочего депо. Ты немножко покуражишься, а там смиришься. Связь будешь держать только со мной.

Сидорыч посмотрел на плотную фигуру Налетова и подумал: «Выбор сделан удачно. Этот не подведет, будет до последней капли крови драться! Хорош парень, ничего не скажешь».

— А ты здорово, братишка, придумал, ни в солдаты, ни в матросы! Пусть сами мобилизуют, а я еще покуражусь. Мол, одно дите осталось, а жинка еще одного думает родить и прочее.

Долго еще беседовал большевик-машинист с молодым партизаном. Они разошлись, когда уже сгустились сумерки, а луна поднялась над железнодорожной церковью и как будто бы зацепилась за крест.

2

Через неделю, в воскресенье, два рядовых конно-егеря в ногу шагали по городской улице. Один из них, что выше ростом и шире в плечах, был Налетов. Его серая солдатская папаха была лихо заломлена, на глаза сползал темный чуб, которым он временами встряхивал.