Беспозвоночные в мифологии, фольклоре и искусстве - [46]

Шрифт
Интервал

*** В различных бестиариях упоминается Мраволев, или Мирмиколеон. Это химера, которой нет ни в одной мифологии, не придумана она и для какой-то специальной цели, а возникла по недоразумению. В "Географии" Страбона говорится, что в Эфиопии много львов, которых называют муравьями. Потом Страбон, говоря об арабском льве, назвал его муравьем, а переводчик сочинил название "мирмиколеон" (от греческого слова Myrmica- муравей), которое и вошло в литературу. "Физиолог" говорит о мравольве, что у него перед льва, а зад муравья (рис. 42). И отец его плотояден, а мать питается овощами. Когда рождают мраволъва, рождают его имеющим оба свойства: он не может есть ни мяса - из-за материнской природы, ни овощей - из-за отцовской природы. И погибает, потому что не имеет пищи". Эти сведения имеют и нравоучительное толкование: "Так и всякий колеблющийся человек непостоянен во всех путях своих... Горе двойственному сердцу, грешнику, ходящему по двум стезям". Конечно, очень трудно себе представит, как может произойти скрещивание между львом и муравьем, но это недоумение разъясняет армянская версия "Физиолога": "В необитаемой далекой пустыне живет муравей ростом с овцу. Лев смешивается с ним, и муравей рождает детеныша, у которого..." (остальное понятно; все цитаты взяты у Юрченко, 2001, с. 307 и 308).

Надо сознаться, что приведенный рисунок еще усугубляет неправдоподобие мраволъва. Дело в том, что половые особи муравьев практически никогда не попадаются нам на глаза, и широко известны только рабочие особи, не способные откладывать яйца. Если дать волю фантазии и допустить, что после спаривания со львом совершилось такое чудо и было отложено яйцо, то из него должна была бы вылупиться безногая личинка с головой львенка. А далее, как следует из легенды, этот мравольвенок должен погибнуть от голода, не успев достичь такого состояния, какое изображено на приведенном рисунке. Придется сделать еще одно допущение - что муравьиха-мать искусственно выкармливает своего детеныша. А почему и нет?

*** Должно быть, в родственных отношениях с мраво- лъвом находится фигурирующий в австралийском фольклоре чудовищный воуви — огромный муравей с головой ящерицы. Он так велик, что может проглотить человека, а своим длинным хвостом повалить целое дерево. Ночью он похищает детей и домашних животных, а днем становится таким вялым, что его не трудно убить.

*** Муравьи изображены М.К. Эшером на двух гравюрах ("Новогодняя открытка" и "Лента Мёбиуса" - рис. 43).

*** Другой, еще более знаменитый художник XX века - сюрреалист Сальвадор Дали, стремившийся на своих полотнах отобразить мир подсознания и сновидений, тоже иногда обращался к муравьям. Они изображены, в частности, на картине "Постоянство памяти". Поскольку у нас нет возможности представить цветную репродукцию этой картины, а говорить о Дали, ничего не показав, не имеет смысла, приходится предложить вниманию читателей лишь довольно грубую копию с нее (рис. 44; да простят мне искусствоведы такую профанацию высокого искусства; но ведь сейчас для нас главное - муравьи). Центральное место на ней занимает лежащий на земле (на фоне пейзажа со скалами на заднем плане) продолговатый предмет неопределенной формы. Но, приглядевшись, на нем удается различить очертания человеческого носа, закрытый глаз с длинными ресницами и, кажется, язык (все это сдвинуто со своих мест). На этом теле в виде голубоватого блина лежат "мягкие часы", такие же часы развешаны на каких-то досках и сучьях. А в левом нижнем углу картины находятся обыкновенные карманные часы красного цвета, по циферблату которых ползают муравьи.



Рис. 45. Офиуры: а - горгоноцефал, б - Дендрофиоцефал (по Д. Кубареву).

Не будучи психоаналитиком, расшифровать и объяснить своими словами смысл этой загадочной картинки очень трудно, но можно привести несколько цитат из текста искусствоведа Федерико Дзери в альбоме картин Дали. "На языке аллюзий и символов художник обозначил сознательную активную память в виде механических часов и муравьев, суетящихся на них, а бессознательную в виде мягких часов, которые показывают неопределенное время" (Дзери, 2003, с. 1). И далее: "Глаза закрыты для внешней реальности и открыты для внутреннего видения, полностью освобожденного от рациональности и парящего во вневременном пространстве, которое возникает из проекции бессознательного, где не существует прошлого, настоящего и будущего" (там же, с. 6).

На картине "Неодушевленная жизнь" Дали изобразил несколько измененной ту же часть человеческого лица (она повторяется и на других картинах этого художника, и Ф. Дзери усматривает в ней элементы автопортрета). Но вместо "мягких часов" на ней находится скопление муравьев. "Муравьи, как порождение кошмара, мучают спящего..." (там же, с. 12). Встречаются муравьи еще на нескольких картинах Дали. Он "добавляет изображения муравьев на лице чтобы продемонстрировать разложение, которому человек подвергается под воздействием времени" (там же, с. 13).

"Навязчивые образы пожирания и аморфные существа... дополняются на картинах муравьями, мухами и саранчой, интерпретированными в демоническом ключе, так как они атакуют каждую форму и разъедают ее" (там же, с. 30). Встречаются на картинах Дали и другие беспозвоночные (раковины моллюсков, панцирь морского ежа, речной рак), значение которых не разъяснено. Поэтому для статистики стоит использовать только муравьев - как порождение ночного кошмара и как символ разложения и разрушения.


Еще от автора Ольга Михайловна Иванова-Казас
Мифологическая зоология

Книга вводит читателя в мир зоологической фантастики, но не придуманной современными сочинителями, а стихийно возникшей в процессе познания нашими далекими предками окружающего мира; в сущности, в ней отражена младенческая стадия научной зоологии. Основу книги составляет Словарь, содержащий сведения о химерах и некоторых других ми- фозоях — фантастических существах из мифологии и фольклора Древней Греции, Ближнего Востока, Египта, Китая, славян и других народов, об их строении, поведении и участии в жизни людей.


Птицы в мифологии, фольклоре и искусстве

Книгу можно рассматривать как занимательное приложение к нормальному курсу орнитологии. В ней собраны мифы, легенды, поверья и другие материалы, говорящие о том, как относились к птицам и какие свойства, подчас фантастические, приписывали им люди в разных странах и в разные эпохи, а также какое освещение получили птицы в художественной литературе и изобразительном искусстве. В 1-й части книги речь идет о птицах в их натуральном виде, а во 2-й — о фантастических птицах и химерах, в состав тела которых входят органы, «заимствованные» у птиц.


Рекомендуем почитать
Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.