Беспощадная страсть - [38]

Всеволод хотел сказать еще что-то злое… и осекся.

— Ты прав… — выдавил он из себя, помолчав. — Конечно, прав. Знаешь, при всем разгуле преступности в городе у нашей милиции блестящие показатели, лучшие по области. Как думаешь, почему? Потому что люди просто не обращаются в милицию, когда их ограбят или изобьют. Не пишут заявлений. Знают — в лучшем случае это бесполезно. В худшем — сам же еще и пострадаешь. Так что ты прав, Север…

— Конечно, прав, — кивнул Белов.

— Я тебе больше скажу, — продолжал полковник. — Тарас Львивченко, начальник железнодорожного отдела, сам со Львивщины, сиречь из Львовской области. Западный хохол, бендера поганая. И личный состав у него практически целиком оттуда же — Тарас Леонтьевич специально набирал. «Москалей» эти сраные бендеровцы ненавидят люто и рады сделать нам любую гадость. А ведь мы все для них «москали», хотя от нашего города до Москвы не ближе, чем от Москвы до Львова. Среди здешних транспортников только один русский — лейтенант Саша Климов. Он случайно попал к ним. Кажется, он вообще единственный честный мент в городе.

— А ты? — спросил Север тихо.

— Я… — Романов вздохнул. — Какой я честный? Был честный, да весь вышел… Кстати, Саша Климов работает на меня. От него я многое знаю о деятельности железнодорожного отдела. И поэтому могу сказать, что тебе совершенно не обязательно селиться в вагонном отстойнике, изображать бомжа, мучиться… Есть куда более быстрый способ завоевать доверие Корвета. Правда, более опасный.

— Какой же?

Романов ответил не сразу.

— Ты хорошо стреляешь? — прежде поинтересовался он.

— Бью пулю в пулю. Никогда не промахиваюсь. И иногда даже сам удивляюсь, как это у меня получается. Словно специальный компьютер в голове. А что?

— Мой вариант требует от тебя именно безупречной меткости. Сейчас поймешь. Видишь ли, Львивченко давно искал повода избавиться от Корвета. Не знаю уж, почему, но тот перестал его устраивать. Однако все сотрудники транспортного отдела считают Корвета благодетелем — благодаря ему они начали жить богато. И пойти против подчиненных, которые к тому же почти все его родственники, Тарасик не мог. А тут выдался случай: убийство Крысюка. Для своих Львивченко представил дело так, будто Крысюк пал от рук корветовских бойцов, успев, правда, и их завалить. Результаты экспертизы — сличение отпечатков и так далее — вроде бы подтверждают такую версию событий. Двух сержантов-патрульных, видевших тебя и Милу, Тарас сумел убедить, что вы к убийству отношения не имеете — просто случайные свидетели: какой-то залетный бандит со своей шлюхой зашли на пустырь потрахаться, а там — сведение счетов между ментом и корветовцами. Сержанты поверили своему начальнику, а Саше Климову, который сильно сомневался в вашей непричастности, Львивченко просто велел заткнуться. Правда, когда Саша мне все это рассказывал, он здорово недоумевал, почему нигде не обнаружены ваши отпечатки пальцев. Даже почти согласился с версией Львивченко. Да и я, признаться, согласился. Поэтому так удивился, когда ты признался, что завалил всех четверых… Как вам удаются такие фокусы с отпечатками? Какие-то специальные аэрозоли?

— Никаких аэрозолей, — покачал головой Север. — Природа. Как действует — объяснить не могу, не знаю. Однако действует.

— Да уж, точно… — Всеволод чуть дернул подбородком — то ли от удивления, то ли от восхищения. — Ну ладно, я продолжаю. Итак, Львивченко созвал общее собрание сотрудников железнодорожного отдела милиции — их там немного — и произнес пламенную речь. Суть ее сводилась к тому, что Корвет окончательно обнаглел, что он уже считает транспортников не представителями власти, а собственной братвой, которую может убивать, когда вздумается. Короче, Корвета надо заменить другим «папой», для чего предложено завтра же его взять и потихоньку прикончить.

— Подожди, не вижу связи, — поморщился Север. — Ну повздорил Грицько с корветовцами — скажем, что-то не поделили, ну сцепились насмерть, поубивали друг друга… При чем здесь сам Корвет?

— Дело в том, что в банде бомжей железная дисциплина, — пояснил Всеволод. — Без разрешения «папы» ни один боец голоса не повысит. И если корветовцы осмелились затеять гнилой базар с Крысюком, то только с благословения самого Корвета. В железнодорожном отделе это понимает каждый.

— Понял и я, продолжай, — кивнул Север.

— Так вот, на завтра Львивченко назначил Корвету «стрелку». Якобы мирную «стрелку». Якобы Тарас хочет обсудить гибель Гришки и трех бомжей и согласовать мероприятия по совместному поиску убийцы. Кто-то даже пустил слух, что убийцу видели в подземных коммуникациях города.

— Это не слух, — улыбнулся Север. — Меня там действительно видели.

— Да? Тогда ты сыграл на руку Львивченко. Корвет придет завтра на «стрелку». Похоже, он действительно ничего не подозревает. «Стрелка» состоится в привокзальном ресторане. Там Корвета и будут брать. Вряд ли он приведет с собой охрану, разве что парочку особо доверенных бойцов прихватит. Ну да их скрутят в момент: у Львивченко крутые опера, костоломы, тем более нападут они неожиданно. Я думаю, Тарас рассчитывает вытянуть у Корвета все секреты банды бомжей, прежде чем убить его. И вытянет, если план удастся, ведь вряд ли Корвет и себя посадил на тот самый «короткий поводок», на котором он держит своих людей. А мое предложение такое: ты должен отбить Корвета у транспортников, спасти его и, понятное дело, сразу завоевать его доверие. Поэтому я и спросил, хорошо ли ты стреляешь. В ресторане будут случайные люди, они не должны пострадать.