Двое коротко стриженных, спортивного вида молодых мужиков втиснулись в кабинку междугородных телефонных переговоров.
— Цыганкова мне… — потребовал тот из них, что выглядел поумнее. — Да соедини ты, дура! — рявкнул он секретарше. — Скажешь, Бонифаций просит.
Парни звонили начальнику муниципальной милиции одного провинциального города.
— Да? — вскоре отозвался Цыганков.
— Работа выполнена! — доложил Бонифаций.
— Неужели? Как?
— Дурак летает…
— Ну?! — полувопросительно-полунасмешливо произнес Цыганков. — Не врешь, не путаешь? Как вы его вычислили?
— Венчаться вздумал… Да еще под своей настоящей фамилией… Урод!
— Согласен. Где он?
— В больнице…
— В какой, знаешь?
— Обижаешь, начальник…
— А девчонка?
— Ее мы не отслеживали. Тоже в больнице, в какой-то другой… На хрена она нам?
— Логично. Что ж, выезжаю. Проверю. Если все так — босс будет доволен! А ты свое получишь!
— Служу Советскому Союзу! — глумливо-радостно рявкнул парень.
Главврач с неприязнью поглядел на визитеров. Что-то смущало его в лощеном начальнике провинциальной муниципальной милиции, сопровождавшем не менее лощеного провинциального мэра.
— Зубцов, говорите? — доктор машинально перелистал лежавшую перед ним папку. — Такой не поступал.
— Сегодня, после катастрофы, — напомнил Цыганков.
— А, эти… Их много. Но кого как звать — мы не выясняли. Хотите взглянуть?
Мэр и Цыганков разом кивнули. Возглавляемые врачом, они двинулись по палатам.
— Большей частью ожоги, — комментировал главврач, демонстрируя своим гостям пациентов. — Там, говорят, было море бензина. Жуть. Интересно, какая сволочь так людей убивает? Хочешь убрать конкурента — прострели ему башку, и дело с концом. При чем здесь мирные граждане? Руки бы обрывал подобным взрывателям. Пиротехники, твою мать…
— Вот он! — прервал мэр монолог медика.
Они приблизились к койке, где лежал худощавый высокий парень, не подававший признаков жизни.
— Это и есть ваш Зубцов? — главврач быстро пролистал данные предварительного осмотра. — Не обгорел. Но можете считать его покойником. Ушибы такие, что несовместимы с жизнью.
— Точно? — подозрительно спросил Цыганков.
— Точно, точно, — махнул рукой доктор. — Да он уже умер, пульса-то нет. Убедитесь сами.
Мэр, главврач вспомнил его фамилию: Давыдов, торопливо схватил руку пария. Пульс действительно не прощупывался. Врачу показалось, что Давыдов облегченно вздохнул.
— Сейчас распоряжусь отправить мальчика в морг, — сказал медик. — Кстати, кто он?
— Бандит! — внушительно произнес Цыганков. — Крупный, опаснейший бандит. Волчара. Мы давно его ищем.
— Что ж… — Врач кивнул. — Отгулял, значит. Отмучился.
— Туда ему и дорога! — зло бросил Давыдов. — Спасибо, что помогли нам! — обернулся он к доктору. — Возьмите! — протянул стодолларовую купюру.
— Что вы, не надо, не за что… — начал было отнекиваться врач.
— За помощь! — приказным тоном сказал мэр. — И за добрую весть! Берите, берите, а нам пора!
…Вернувшись в свой кабинет, главврач устало опустился на стул. «Эх, времена! Раньше бы ты со своей сотней все ступеньки моей лестницы рылом пересчитал, — подумал он про Давыдова. — А теперь беру и кланяюсь. Куда деваться, если оклад смехоподобный, а дети кушать просят? Хер-рыночная экономика, мать ее!..»
— Павел Михалыч, Павел Михалыч! — раздался голос дежурной медсестры. Она подошла к столу, и он безотчетно залюбовался ее ладной фигурой. Лизочка… Славная девчонка и верная. После бегства его бывшей жены к новому американскому мужу именно Лиза из последних сил помогала Павлу растить двух малолетних пацанов, забытых и преданных родной матерью. Хотя и у самой Лизаветы на руках парализованная бабка, а больше и нет никого… Расписаться, что ли, с девчонкой, подумал главврач, она ведь только об этом и мечтает, счастлива небось будет, да и я… Нет, нельзя. Зачем объединять две беды? Станет только хуже. Минус на минус в нашем случае дадут один огромный минус, под тяжестью которого мы просто задохнемся… Лучше уж так.
— Что тебе, солнышко мое? — спросил Павел Михайлович девушку.
— Паш… — Она выглядела совершенно ошалевшей. — Пашенька, больной-то, Зубцов этот, ты еще велел его в морг отправить… Он ожил!
