Бесноватый Цесаревич 6 - [68]

Что мне нравится в деятельности Кулибина, так это принципиальность учёного в некоторых вопросах. Особенно его патриотизм и отсутствие пиетета перед иностранцами, будь они хоть трижды академики. Приехал работать в Россию – изволь выучить язык. Вне работы говори хоть на китайском, но с учениками и коллегами общение происходило только по-русски. Исключение делалось новичкам, у которых был адаптационный период в течение года.

Смотрю на немного расхлябанного учёного, и принимаю решение. Нет у меня права лишать людей возможности лечиться и выживать благодаря нашим открытиям. Да и не практиковалось это в Европе. Другой вопрос, что не мешает решить вопрос с патентами и заработать на этом деле денег. Учёные и их ученики заслужили хорошего вознаграждения за свой труд.

– Господин Пфайфер и поддерживающие его, люди не понимают общей ситуации в Европе. Россия непрестанно воюет уже более десяти лет. Предать широкой огласке некоторые достижения, значит, усилить потенциального противника. Тот же эфир производства КБ, позволят врагам вылечивать гораздо множество раненых солдат. Это звучит цинично, но такова реальность. Ещё более опасно, если врагам станут известны наши работы со взрывчатыми веществами и вообще в военной сфере. Те же мины, к производству которых вы приложили столько сил, фактически спасли российский флот от уничтожения англичанами. Знай они о новых взрывателях, то никогда бы не сунулись в ловушку. Поэтому я предлагаю мораторий на огласку, ограниченный тремя годами. Думаю, это достаточный срок, чтобы политическая обстановка на континенте стабилизировалось. Что касается военных разработок, то будет создана специальная комиссия, которая будет принимать решение о запрете или разрешении на публикации ваших работ.

Немного поспорив, профессура согласилась с моим предложением. Тема создания нового научного центра и увеличения количества лабораторий с исследовательскими группами, встретила полное одобрение. Здесь решили просто – я строю комплекс, а учёные сами определят, какие направления надо выделить в отдельные проекты.

Была у меня ещё одна плюшка для научной братии. Мы не просто так общались с Александром. Император полностью поддержал моё предложение о создании специальных премий в области литературы и искусства, которую решили назвать именем Сумарокова. То же самое касалось науки. Учёные и изобретатели заслуживают поощрения поболее разнообразных бумагомарак. И фрондёров среди этой братии практически нет. Люди заняты делом, а не ищут пути спасения России. Только все эти поэты почему-то забывают спросить, а надо ли её спасать.

– Недавно я имел долгую беседу со своим царственным братом, – при упоминании Императора публика сразу подобралась и подтянулась, – Его Величество одобрил создание специального фонда, который будет вручать премии за научные открытия и вклад в развитие промышленности. Награду решили назвать в честь Михайло Ломоносова. Что касается процедуры выбора достойных, то создадим специальную комиссию, в которую войдут учёные, изобретатели и промышленники. Само вручение будет проходить в Новгороде. Дату пока не согласовали, но, скорее всего, это будет конец лета.

Новость была встречена восторженно и аплодисментами. В последние годы Император особо не балует народ наградами. Павел раздал столько орденов, что просто нивелировал саму суть государственного признания заслуг конкретного человека. Паркетные шаркуны и проходимцы получали высшие награды страны. Ситуация была абсурдная. Я не просто так продавил закон о награждении. Чтобы сейчас получить орден Андрея Первозванного, нужно совершить деяние сродни швейцарскому походу Суворова. Да и менее значимые награды выдавались весьма скупо. Хорошо, что в этом случае брат был полностью на моей стороне. С военными орденами и медалями было проще. Награждаемые должны были получить одобрение большей части сослуживцев. Но всё равно, надо совершить действительно героическое деяние. Обвешанные как новогодние ёлки генералы и офицеры, давно стали раритетом. Александр в этом плане брал пример с меня и не перегружал мундир незаслуженными железками.

– Зимой мастера и часть рабочих будут заняты строительством инфраструктуры, как вы это называете.

После заседания с лидерами научного сообщества Новгорода был банкет, на котором присутствовал весь коллектив КБ и Политеха. Мероприятие прошло весело и громко, благо народу было чего праздновать. Я выступил с коротким приветствием, посидел часик и удалился, дабы не мешать людям отдыхать. Наутро у меня был запланирован осмотр будущей железной дороги, поэтому, вернувшись в Путевой, я поработал с бумагами и лёг спать пораньше.

Экскурсию проводил начальник строительства Павел Фролов, брат моего верного соратника. Надо сказать, что работы шли по плану и сама насыпь продвинулась на сто вёрст от Новгорода. Укладка шпал и рельсов была проведена в будущих депо, которые тоже сооружались стремительными темпами. Дело – это новое, поэтому рабочие кадры готовились в процессе строительства. С наиболее толковыми людьми заключали долговременный договор и перебрасывали зимой период на другие объекты. Кроме непосредственно дороги, надо было возвести с нуля станции, депо, водокачки, склады и многое других сооружений.