Бескрайняя плоть - [7]
Дряблая, вялая шея Трутя — крем для шей «Юность» с матовостью шёлка ручной работы. Потные ноги Свена Свеновича — эластичные кеды, впитывающие любые ваши выделения: удобство всем нам! Ястребиные глазки Трутя — линзы-пупырышки "Зрячий круг" любых оттенков и форм. Костюм Трутя — костюм "Буржуин".
— Проходи, Никитушка, чего уж ты стоишь, как нищий какой-то…Вот — это родная фирма моя, «жужуинвест», про которую я тебе рассказывал, это — Лерочка, а это — Захар Захарович Зудов, которого мы все зовём "Зэ-Зэ"…Проходи, проходи…
Труть ласково вытянул вперёд правую руку, изображая приглашающий жест и похотливо причмокнул, впериваясь в мускулистую шею Никиты, а затем переводя взор на его пухлые чувственные губы.
— У Никитки сегодня несчастный день, — сказал Труть, выпрямляя левую ногу, — он поссорился с мамочкой и с папой…Из родного дома, можно сказать, выгнали человека, ни за что, ни про что…Ну подумаешь — не ночевал!.. Юноша ведь уже взрослеет — у него и своя жизнь должна появиться… — после этого Свен Свенович сказал совершенно официальным тоном, достаточно резко и недружелюбно: — Делаю его своим заместителем!
Захар Захарович после этих слов как-то ошарашенно встрепенулся, раскрывая рот, но Труть его упредил:
— Для тебя, дружище, у меня есть особое задание! И всё наше будущее — «жужуинвеста» — можно сказать, зависит теперь от тебя! Недоволен? Подожди, подожди, вот узнаешь…
— Я ж всегда старался… — забубнил Зудов.
— Но с чего ты взял, что я тебя прогоняю! — раздражённо выпалил Труть. — Я, можно сказать, тебя наоборот повышаю, если ты правильно меня поймёшь… Но это всё конфиденциально, конфиденциально! Сейчас мы с тобою уединимся…А уж Никитушку пожалей, Лерочка! Такое пережить! В столь молодые годы! Мне кто-нибудь звонил?
— Славик, — сказала Небаба.
— К чёрту!! Говори всем этим засранцам, что меня нету, поняла, Лерочка?
— Поняла.
— Ну вот и чудненько. Ну что, Захарчик, пойдём-ка, я думаю, Лерочка тут развлечёт пока Никитку, кофейцу ему нальёт, печеньице у нас было…А мы с господином Зудовым…
Тут его взгляд случайно упал на принтер и на вставленный в него лист со спермой 3. 3.
— Это что? — испуганно спросил Труть. — Как…
— Ой, я молоко пила… — спешно сказала Лерочка. Свен Свенович недоверчиво, но по-доброму улыбаясь, погрозил ей своим толстым указательным пальцем.
— Смотри у меня, девочка. Пойдёмте, Захар Захарович!..
Зудов тяжело вздохнул и встал с дивана.
— Я готов, Свен Свенович!
— Вперёд, Зэ-Зэ!..
Они вышли из комнаты и, спешно пройдя немного по коридору, вошли в соседнюю небольшую комнатушку, которая считалась кабинетом заместителя начальника «жужуинвеста», но на самом деле была, как правило, местом тайных утех Трутя, который даже в рабочее время не мог, бывало, удержать свою безудержную похоть, уединяясь здесь с разными Славиками и Никитками.
— Проходите, Зудов, — негромко сказал Свен Свенович, указывая на стул, стоящий у плотно зашторенного окна.
Печально вздыхая и с грустью думая о соблазнительном запахе Небаба, 3. 3. быстро сел на этот стул и вопросительно уставился на своего начальника, который методично закрыл дверь и неторопливо уселся в большое кресло, где уместилось бы ещё, наверное, два таких Трутя.
— Будем вам выкладывать начистоту всё положение наших нынешних дел, мой план и вашу роль в нём — я подчеркну — основную, если не главную.
Зудов обречённо склонил голову, пристально зачем-то вглядываясь в ножку журнального столика.
— Чего нос повесил?… — усмехнулся Труть. — Хотя ты прав: состояние наших дел сейчас, как это говорят, оставляет желать лучшего. Прямо говоря, у нас осталось только шесть тысяч долларов на счету, и то они все должны уйти на оплату помещения, света, прочей хреноты, зарплату мне, вам и Лерочке — видите, я же не могу вам не заплатить! — и ещё на разные мелочи. Договор с «лунстроем», на который я так рассчитывал, в последний момент сорвался, и мы…ну просто стоим на грани банкротства! Фирма наша на хорошем счету — пока, по крайней мере; ни в чём криминальном мы не замечены, хотя прибегали к помощи разных охранников-рэкетиров — а куда без них денешься, кто без них обходится?… Мы даже налоги платили исправно — конечно, не все, а то, что бы нам осталось? Но всё равно, контора у нас боевая, хорошая, с нами всегда все с удовольствием имели дело, только вот этот "лунстрой"…Может, пронюхали что-нибудь…Прямо хоть на Луну лети и на месте выясняй, что там у них случилось…
— Вы именно это и хотели мне предложить? — поёжившись, спросил Зудов. Он никогда не летал на космических кораблях и вообще боялся высоты.
— Не боись! Нет. Хотя я этого и не исключаю.
Зудов вздрогнул.
— Да перестань ты! У меня совсем другой план — грубо говоря, нам надо быстро проделать какое-нибудь дело, чтобы заработать кучу денег, а затем можно и на дно лечь…По крайней мере, на оставшуюся жизнь хватит…
— Значит, конец «жужуинвесту», если я вас правильно понял? — спросил 3. 3.
— Ты меня понял правильно, но я не знаю! Может, наоборот, начало! Но фирма — это фикция, это — бумажки и печати, можешь эти фирмы организовывать десятками, главное, чтобы нам всем троим конец не наступил! И Никитку жалко… — тут тон Трутя перешёл в какое-то рыдание.
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.