Бескрайняя плоть - [17]
Зудов совсем увял.
— Подпись дадите? — почему-то спросил он, осознавая, что на самом деле на эту подпись ему сейчас совершенно наплевать.
— Во какой! — ехидно хихикнув, сказал старик. — Одной ногой в могиле, а всё о деньгах думает! Впрочем, вы все такие — молодые. За рубль удавитесь! Тьфу — мразь! Я решил очистить от всех вас нашу прекрасную голубую планету. Так что я, в некотором роде, санитар! — самодовольно закончил он свою небольшую тираду.
Он помолчал, потом неожиданно рявкнул:
— Не дам я вам никакой подписи! Нате — выкусите! Бизнесмены…Настоящие бизнесмены производят что-нибудь, как я, или же как мой вечный соперник Гоффманн…А вы — молодые гондоны, вечно хотите за чужой счёт обогатиться…Крутитесь всё как-то, вертитесь…Все мыслишки направлены не в сторону того, чтобы сделать что-нибудь реальное, что можно потрогать, увидеть, ощутить вкус, наконец, а только в сторону, как кого-нибудь надуть, «кинуть», как у вас говорят, будь это государство, либо честные предприниматели, которые по-настоящему нечто производят!.. За наш счёт вы и наживаетесь; за счёт нашего пота и крови! Хрен вы получите, а не мою подпись! Ненавижу!.. Такие молодые, а цинизма в них столько…что хватит на десять Гитлеров!
— Это вы мне говорите о цинизме!.. — возмутился, наконец, Зудов. — Вы, который только что заразили меня СПИДом…Да я в милицию обращусь, да я…
— Да никто вам не поверит! А если и поверят — неужели вы думаете, что меня хоть как-то это колышет? Ну умру в тюрьме; с моими капиталами у меня обязательно будет личная камера с телевизором, девочками, лучшей жратвой и выпивкой! Да и не посадит меня никто! В моём возрасте уже не сажают. Мне ж неделя жизни осталась — вам же говорили!..
— Ах вы…Гад! — не нашёл никакого другого определения Зудов, ибо все ругательства и казни казались ему совершенно недостаточными для этого самодовольного мерзкого старца. — Ах вы…Подонок!
— Ругайтесь-ругайтесь, — с наслаждением проговорил Михаил Пафнутьевич. — Всё равно вы от меня ничего не получите. Это — дело принципа. Я сразу вас раскусил. Поэтому и дал вам моего «Верыча». Так что, вместо всякой ерунды, займитесь лучше вашим СПИДом…Ах, мне вас даже жаль! Такой молодой, ему бы жить, да жить…
— Перестаньте!!! — заорал Зудов. — Старый ублюдок!!!
— Ах вот ты как запел…Но я пошутил — ни чуточки мне тебя не жалко. Чем меньше будет таких, как ты, тем чище будет воздух. Я же знаю: ты прямо с сегодняшнего дня начнёшь заражать себе подобных. Чтобы наладить какую-то там справедливость. И вот вас будет всё меньше, меньше, меньше…
— Я вас сейчас убью!! — крикнул Зудов, вставая.
— Не советую; у вас нет таких капиталов, как у меня, так что камеру вам определят самую, что ни на есть захудалую; ваше место будет, конечно же, у параши, и вас непременно выебет в жопу какой-нибудь пахан, сделав вас петухом. Конечно, он не поверит, что у вас СПИД, ну а если и поверит…Презервативов там хватает — смею вас уверить. Ну а если и заразится — чудненько! Этих блатных я ненавижу так же, как и вас. Видите, сколько добрых дел я совершил одним махом, заразив вас СПИДом!.. Да мне памятник надо ставить — уже сейчас, при жизни. А ведь я — живучий. Вас-то я точно переживу! Нет, воистину, я — самый великий!
— Ты просто сумасшедший! — воскликнул Зудов. — Причём, опасный сумасшедший! Тебя надо изолировать от общества и…
— А я уже и так изолирован, — рассмеялся Михаил Пафнутьевич. — И потом, ты всё время забываешь, сколько мне лет, и что мне совершенно на всё насрать. А подписи ты от меня никакой не получишь — хоть обосрись здесь. И вообще, ты мне надоел! А ну-ка — вон отсюда! А то я сейчас позову охрану…Мою личную охрану… — Палтус хитро улыбнулся. — И они тебя выкинут, предварительно так избив, что…Короче, мало не покажется. Считаю до трёх. Раз…
— Подонок!!! — взвопил Зудов и пулей выскочил из комнаты. Он бегом пробежал по коридору и чуть не сбил Нику Ардалионовну Сплошную, которая радостно несла кому-то обед — тарелку щей, кашу…
— Эй, полегче, а не то…А, это вы…Ну что — всё нормально? Получили вы от него то, чего хотели?
— Получил, — криво ухмыляясь, ответил Зудов. — И не только то, чего хотел, но даже и больше!
— Ну вот и хорошо. Я очень, очень довольна, — сказала Сплошная. — Заходите к нам ещё. Я вам буду рада всегда!!!
И она послала Захару Захаровичу наинежнейший воздушный поцелуй.
9. САМЫЙ ЛУЧШИЙ СПОСОБ СБРОСИТЬ ВЕС
Зудов, совершенно как лунатик, приговорённый наутро к виселице, сел за руль своей машины и с мрачной силой щелкнул себя по уху. Внутри его вспотевшей головы сразу же появился вкрадчивый голос Трутя, с явным оттенком полного удовлетворения своей нынешней действительностью.
— Захар Захарович?… Зэ-Зэ? Вы?… Как успехи?… Как продвигается наша гениальная операция? Я надеюсь, вы меня обрадуете — конечно не так, как только что Никитка, но…всё же…Итак, что вы можете сообщить?! — закончил он свою слюнявую речь вполне деловым тоном.
Зудов какое-то время молчал, не зная, с чего начать, потом выдавил:
— Плохо.
— Плохо? — весело отозвался Труть. — Что — плохо?… Не волнуйтесь вы так! Если сразу чего-то не получается, так это ерунда; времени у вас…вечность, можно сказать, так что не расстраивайтесь. Здесь не вышло, в другом месте образуется. Итак, конкретней. С чего вы начали?
В сборнике представлены три новых произведения известного многим писателя Егора Радова: «Один день в раю», «Сны ленивца», «Дневник клона». Поклонники творчества автора и постмодернизма в целом найдут в этих текстах и иронию, и скрытые цитаты, и последовательно воплощаемые методы деконструкции с легким оттенком брутальности.Остальным, возможно, будет просто интересно.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
Этот текст был обнаружен в журнале нереалистической прозы «Паттерн». http://www.pattern.narod.ru.
«Змеесос» — самый известный роман Егора Радова. Был написан в 1989 году. В 1992 году был подпольно издан и имел широкий успех в литературных кругах. Был переведен и издан в Финляндии. Это философский фантастический роман, сюжет которого построен на возможности людей перевоплощаться и менять тела. Стиль Радова, ярко заявленный в последующих книгах, находится под сильным влиянием Достоевского и экспериментальной «наркотической» традиции. Поток сознания, внутренние монологи, полная условность персонажей и нарушение литературных конвенций — основные элементы ранней прозы Радова.Перед вами настоящий постмодернистский роман.
...Однажды Советская Депия распалась на составные части... В Якутии - одной из осколков Великой Империи - народы и партии борются друг с другом за власть и светлое будущее... В романе `Якутия` Егор Радов (автор таких произведений как `Змеесос`, `Я`, `Или Ад`, `Рассказы про все` и др.) выстраивает глобальную социально-философскую, фантасмагорию, виртуозно сочетая напряженную остросюжетность политического детектива с поэтической проникновенностью религиозных текстов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.