Бесконечная война - [6]

Курсируя между Базовой Америкой и самыми дальними мирами, находившимися под ее эгидой, — до Вальгаллы, в полутора миллионах переходов от Базовой Земли, — твены связывали множество Америк воедино, беззлобно намекая, что все они пляшут под одну дудку. Пусть даже многие обитатели этих последовательных миров понятия не имели, о какой дудке речь и что за мелодию она играет, поскольку думали в первую очередь о себе и своих соседях. Базовая Земля с ее законами, политикой и налогами казалась чем-то невероятно далеким, абстрактным, вне зависимости от твенов.

И сейчас две пары глаз подозрительно смотрели на очередной твен.

Салли спросила:

— Думаешь, он там?

Джошуа ответил:

— По крайней мере, его итерация. Твены не могут переходить, если на борту нет искусственного разума. Ты же знаешь, он — сплошная копия самого себя. Он любит быть там, где что-то происходит, а сейчас что-то происходит повсюду.

Они говорили о Лобсанге, конечно. Джошуа и теперь вряд ли сумел бы объяснить, кто такой Лобсанг. Или что он такое. «Вообрази себе бога внутри компьютера или телефона, твоего или чужого. Вообрази существо, которое фактически и есть Корпорация Блэка, со всей ее мощью, властью и богатством. И которое, несмотря на это, выглядит вполне здравым и благожелательным по меркам большинства богов. И иногда бранится по-тибетски…»

Джошуа сказал:

— До меня тут случайно дошел слух, что одну свою копию он отправил за пределы Солнечной системы на ракете. Сама знаешь, Лобсанг предпочитает перспективу. И считает, что предосторожность лишней не бывает.

— Значит, он сможет пережить даже взрыв Солнца, — сухо подытожила Салли. — Очень приятно. Ты с ним общаешься?

— Нет. Сейчас нет. То есть последние десять лет. С тех пор как он — ну или очередная его копия, которая осталась на Базовой Земле, — позволил какому-то придурку с ядерной бомбой в рюкзаке уничтожить Мэдисон. Мой родной город, Салли. Какой смысл в присутствии Лобсанга, если он не мог это предотвратить? А если мог, то почему не помешал?

Та пожала плечами. Десять лет назад она рядом с Джошуа стояла в разрушенном Мэдисоне. Видимо, ответа Салли не знала.

Он посмотрел на Хелен, которая шагала впереди и болтала с соседями. На лице у нее было, как сказал бы Джошуа, ветеран брачных отношений, «наилучшее» выражение. Не без основания встревоженный, он поспешил догнать жену.

Все явно испытали облегчение, когда дошли до ратуши. Салли прочитала название спектакля на написанной вручную афише, которая висела на стене:

— «Месть Моби Дика». Да вы шутите?!

Джошуа не смог подавить улыбку.

— Отличная пьеса. Подожди, еще увидишь, как он примется громить браконьеров. Дети специально ради этого эпизода выучили несколько фраз на японском. Пошли, у нас места в первом ряду…

Спектакль действительно был замечательный, начиная с самой первой сцены, когда повествователь в штормовке вышел на сцену и объявил:

— Меня зовут Измаил.

— Привет, Измаил, — ответил зал.

— Привет, мальчики и девочки.

Когда хористов трижды вызвали на бис после финального номера — «Гарпун любви», — даже Салли хохотала в голос.

На вечеринке после спектакля дети и родители развлекались в зале. Салли тоже осталась. Но, как заметил Джошуа, на болтавших взрослых и на радостные лица детей она смотрела с очень кислым видом.

Он рискнул спросить:

— О чем ты думаешь?

— Здесь все так мило, блин.

Хелен спросила:

— Не в твоем вкусе, да, Салли?

— Я невольно думаю, как вы беззащитны.

— Перед чем?

— Будь я циником, я бы сказала, что рано или поздно какой-нибудь харизматичный придурок растопчет ваш идиллический «домик в прерии». — Салли взглянула на Хелен. — Прости, что выругалась при детях.

К удивлению Джошуа — и, возможно, самой Салли, — Хелен расхохоталась.

— Ты совсем не изменилась. Не волнуйся. Никто нас не растопчет. По-моему, мы довольно сильны. Физически и интеллектуально, я имею в виду. Для начала, мы не верим в Бога. Большинство родителей в Черт-Знает-Где — атеисты, в лучшем случае агностики. Люди, которые живут, не требуя помощи свыше. Мы, правда, учим детей золотому правилу…

— Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой.

— Да, в том числе. И тому подобные базовые принципы. Мы отлично ладим между собой. Работаем вместе. И хорошо воспитываем детей. Они учатся, потому что им интересно. Видишь Майкла, вон того мальчика в инвалидном кресле? Он написал сценарий сегодняшнего спектакля и сам сочинил арию Ахава.

— Которую? «Вторую ногу я отдам за твой плавник»?

— Да. Ему всего семнадцать, и если он не сможет учиться музыке, значит, в мире нет справедливости.

У Салли сделался непривычно задумчивый вид.

— Ну, раз тут живут такие люди, как вы с Джошуа, у Майкла наверняка будет шанс.

Хелен сморгнула.

— Ты смеешься?

Джошуа напрягся, приготовившись к взрыву. Но Салли просто ответила:

— Никому не говори, что я так сказала, но я завидую тебе, Хелен Валиенте, урожденная Грин. Самую капельку, но завидую. Хотя и не из-за Джошуа. Кстати, отличный напиток, что это такое?

— Здесь растет одно дерево, что-то вроде клена… я покажу, если хочешь. — Хелен подняла бокал. — За тебя, Салли.

— С какой стати?

— За то, что Джошуа с твоей помощью дожил до нашего знакомства.