Бесконечная война - [124]

Янсон охватил сон, похожий на волну горячей магмы. Она перестала воспринимать слова и картинки. И чертовы таблетки не помогали от боли.

Она просто утратила счет времени.

В какой-то момент она слабо осознала, что в комнате происходит нечто вроде совещания, с участием Майка, сестер, Фрэнка Вуда и незнакомого человека, похожего на врача. Янсон догадалась, что они решили, невзирая на слабые протесты, на пару дней перевезти ее в Приют к Агнес.

Майк Кристофер живо всё устроил — кресло и машину. Он подмигнул.

— Тебя за руку держит космонавт, Страшила.

Она показала ему язык.

Плохие новости продолжали поступать. Прежде чем Янсон успели вывезти из участка, на экранах, на планшетах, на смартфонах замелькали новые изображения.

Открылось второе жерло.

Потом третье.

Когда они вышли на улицу, Йеллоустон, запечатлеваемый с воздуха отважными американскими пилотами, напоминал Дантов ад.

В следующий раз она пришла в себя в уютной, но незнакомой комнате, под присмотром сестры Иоанны. Та энергично, но бережно помогла ей дойти до ванной, потом принесла завтрак в постель. Янсон лежала в раздвижной кровати, совсем как в клинике, рядом стояла стойка капельницы, на полке у двери лежали лекарства. Видимо, все это принесли из больницы. Янсон ощутила теплый прилив признательности.

Сестра Иоанна впустила очередного врача. Он попытался растолковать Янсон суть лечения — только паллиативы и так далее. Она отмахнулась и спросила, какие новости.

— Сначала лекарства, потом телевизор, — строго сказал он.

Лишь после его ухода впустили Фрэнка Вуда — судя по виду, он спал не раздеваясь. И тогда наконец они включили телевизор.

Кальдера зияла. Столб дыма, поднимавшийся из нее, достиг такой высоты, что его было видно в Денвере и Солт-Лейк-Сити, судя по трясущимся любительским видео, присланным оттуда. Съежившееся солнце, желто-коричневый свет. «Как на Марсе», — сказал Фрэнк Вуд. Облако пепла, газов и частиц пемзы быстро распространялось в атмосфере. Машины останавливались, потому что забивались фильтры. Уже появились жуткие снимки автострад, забитых людьми, которые, закрыв тканью лица, пробирались сквозь серый пепельный снегопад, как русские крестьяне. Все бежали прочь от Йеллоустона.

Но, конечно, большинство — кто только мог — отзывались на неумолчные призывы переходить. Судя по снимкам, сделанным с воздуха на Западе и Востоке-1, 2 и 3, поселения, которые соответствовали Базовым городам, оказавшимся под угрозой, были заполнены беженцами. Они переходили целыми кварталами, улицами, школами, больницами, церквями и торговыми центрами, в которых находились в момент катастрофы. Живая карта обреченных городов, отстоявших всего на шаг-другой от Базовой Земли.

Происходившее казалось Янсон пугающе знакомым. Стискивая сильную руку Фрэнка, она проговорила:

— Помню, как я пыталась убедить шефа…

— Кого, милая?

— Старого Джека Кличи…

«Прикажите людям переходить, сэр. Куда угодно. На Восток и на Запад, главное — прочь из Базового Мэдисона».

«Ты же знаешь, что не все умеют переходить. Помимо фобиков, есть еще старики, дети, пациенты в больницах…»

«Пусть помогают друг другу. Если можешь перейти, переходи. Но возьми с собой того, кто не может…»

Фрэнк держал ее за руку.

Янсон услышала, как сестры говорят про Джошуа Валиенте, Салли Линдси и прочих, бросившихся на Базовую, чтобы помогать беженцам. Эти имена ненадолго привлекли ее внимание, прежде чем она погрузилась в глубокий сон.

Когда Янсон очнулась вновь, сестра Иоанна тихо плакала.

— Говорят, мы сами виноваты. Мы, люди. Наши ученые. Все версии Йеллоустона в последнее время бурлили, но извержение произошло только на Базовой. Люди потревожили Землю, так же как изменили климат. А другие говорят, это Божья кара. Ну нет, — горячо сказала монахиня. — Мой Бог не мог так поступить. Но что же теперь делать?

Янсон была слишком слаба, чтобы встать. Чертов морфин. Сестра Иоанна подложила ей судно. Краем глаза Янсон заметила в комнате больничного санитара — она не помнила, как его зовут. Но он позволил сестре Иоанне распоряжаться, проявив изрядную деликатность.

Когда Янсон проснулась в очередной раз, с чуть более ясной головой, рядом сидел Фрэнк Вуд.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

— Который час?

Он взглянул на часы — массивные, как у космонавта.

— Три дня с начала первого извержения. Сейчас утро, Моника.

— Тебе нужна чистая рубашка.

Фрэнк ухмыльнулся и потер щеку.

— Не считая детей, здесь живут только женщины. И не спрашивай, чем я сегодня брился.

Конечно, в углу комнаты приглушенно работал телевизор. Картинки быстро менялись. Огромное облако пыли и пепла распространилось по Америке, достигнув даже Канады и Мексики, и люди переходили миллионами. Примеров такой масштабной эмиграции человеческая история не знала ни до, ни после Дня перехода. Тем временем последствия извержения уже затронули весь мир. Из Лондона и Токио приходили снимки зловещих закатов.

Моника подумала: как странно наблюдать за катастрофой с Запада-5, где сияло солнце. Ну, образно выражаясь (сейчас опять была ночь). Как будто по телевизору показывали стеклянную игрушку, снежный шар, который слегка встряхнули.