Бесценный дар - [14]

— Что он, совсем с ума сошел? — восклик­нула она. — Вечно одно и то же, вечно! Посто­янные ссоры, ссоры… Темперамент, как у отца, а ума… Ох уж эти твердолобые мужчины! — Старая китаянка сжала руку в маленький кулак и потрясла им в воздухе. — Но это… это самая дурная его выходка!

— Простите, — тихо сказала Орланда. — Мне очень жаль.

Что еще тут можно было добавить?

Женщина ответила по-китайски, потом пе­решла на английский:

— Ну-ну, дело уже сделано. Итак, если Стэн­ли не отец твоей девочки, то почему ты вы­шла за него?

Прямота вопроса поставила Орланду в тупик.

— Мистер Гилбрайт сказал, — начала она и замолчала, потом предприняла вторую попыт­ку: — Мистер Гилбрайт сказал, что ему необ­ходимо жениться к своему дню рождению по причинам юридического характера. Я… я согла­силась, потому что… — И Орланда снова за­молчала.

Ей внезапно стало стыдно признаться, что причины, побудившие принять его предложе­ние, были чисто меркантильными.

— Он предложил тебе деньги, да?

Орланда мучительно покраснела и опусти­ла глаза.

— На д-деньги, которые мне пообещал ми­стер Гилбрайт, я смогу купить небольшую фер­му, чтобы моя дочь могла расти здоровой.

Старая женщина снова поцокала языком.

— А отец девочки?.. Нет-нет, не говори, сама знаю. Он исчез, да? Вечно одна и та же исто­рия: мужчинам плевать на последствия, а у девчонок не хватает мозгов в голове. — Она поднялась, вернула Камиллу матери и начала собирать тарелки. — Ну-ну, теперь уж ничего не поделаешь. Но должна сразу предупредить тебя: этого Кларисса никогда не простит сыну.

Стэнли застонал и открыл глаза. Яркое сол­нце пробралось сквозь шторы и залило про­сторную светлую спальню, мешая ему отсы­паться. Он с трудом пришел в себя и тут же пожалел, что сделал это. Больше всего хоте­лось обо всем забыть.

Накануне он выскочил из особняка и уехал в город, а в ушах еще звучали материнские проклятия. Мчась внизло холму Виктории на своем любимом «ягуаре», он перебирал в уме все отвратительные, оскорбительные слова, которыми они обменялись. Вспоминал неис­товую ярость матери и собственные жестокие слова о том, что именно она своим упрям­ством вынудила его пойти на такие радикаль­ные меры и теперь только благодаря себе име­ет в качестве невестки мать-одиночку, кото­рая мыла посуду в дешевом кафе и побиралась на улицах.

В какой-то момент ему показалось, что Кла­риссу Гилбрайт хватит удар прямо в гостиной. Но она пришла в себя и дала выход гневу за то, что он опозорил семейное имя. Что до Маргарет, то она выглядела так, словно толь­ко и мечтает, как бы достать флакончик яду и кого-нибудь отравить. Или всадить кинжал в спину. Предпочтительно, конечно, ему.

Стэнли закончил памятный вечер возвраще­ния домой в третьем или четвертом баре, допи­вая несчетный коктейль и проклиная весь свет.

Ледяной душ вернул его к жизни. Взглянув на часы, он обнаружил, что уже перевалило за полдень. Канун дня его рождения. Ликова­ния не ощущалось, праздновать победу тоже не было настроения. Подойдя к окну, он по­смотрел вниз, на Гонконг, но величественная панорама не принесла обычной радости. Он по­пытался сосредоточиться на важных вещах, на том, что надо созвать заседание правления «Гилбрайт трейдинг интернешнл», объявить о своем вступлении на пост президента, потом приступить к давно лелеянным планам расши­рения сферы деятельности в Европу. Но это ему не удалось. Стэнли прошелся по комнате, подошел к другому окну, выходящему в сад, и снова тупо уставился в него.

Какое-то движение привлекло его внима­ние. Он присмотрелся и увидел девицу с мла­денцем, медленно выходящую из-за угла. Она шла медленно, держа малышку за руку, а та радостно ковыляла на слабых ножках. Госпо­ди, как он мог забыть о них? Стэнли увидел, как Орланда наклонилась, поймала девочку, когда та споткнулась, помогла обрести равно­весие.

Что же теперь делать с ней? Она сыграла предназначенную ей роль — помогла ему вы­полнить условие матери, что было необходи­мо для получения законного поста главы фир­мы. Больше он в ней не нуждался, но и не мог отправить обратно в Австралию, чтобы не воз­будить подозрений в фиктивном браке.

Стэнли пожал плечами и отвернулся. Он скажет А Ма Тан, чтобы присмотрела за девицей и ее ребенком, не подпускала их к нему, не позволяла докучать. А так пусть пока на­слаждаются каникулами.

Он уже готов был отойти от окна, как вдруг заметил еще одну женскую фигуру.

Маргарет!

Она явно направлялась к девчонке и была зла, как стая бешеных собак.

Орланда остановилась. Эта женщина, кто бы она ни была, запомнилась ей тем, что на­кануне находилась в такой же ярости, как и миссис Гилбрайт, если не большей. И сейчас приближалась к ним с явно недобрыми наме­рениями. Орланда опасливо ждала. Туфли про­тивницы на высоких каблуках скрипели по гра­вию дорожки.

Маргарет встала прямо перед Орландой, предоставив ей шанс разглядеть себя. Накану­не вечером в общем бедламе такой возможно­сти не было, но сейчас в ясном свете дня Ор­ланда сразу заметила и стильную прическу, и дорогой модный шелковый костюм, и умело наложенный макияж. Черные глаза незнаком­ки сверкали от едва сдерживаемой злости…