Берлинские заметки для ветреной Штази - [6]
ФРАНЦ: Алло. Мама? Да… я немного замотался. Простите. Я обязательно позвонил бы… Да, пожалуй, тут и останусь. А что это они мой номер так раздают… мало ли кто может позвонить и представиться… Сложный вопрос. Тут двоякий подход, либо очень печальный, либо прям кабаре, я выбрал – метафизический.
V
ДЖЕННИ: Тут я ему и говорю, смотри, какие меха. А он мне взял и купил, прямо сразу. Настоящий мужчина. Нравится?
ФРАНЦ: Ты маслом сейчас замажешь.
Костистое длинное тело
в странном куске материи,
напоминавшем
не то расписную тогу,
не то пьяное кимоно,
суетилось.
С мехом на шее
едва заметно белее
несвежей кокосовой мякоти.
ДЖЕННИ: Я забыла, тебе с зеленью или без?
ФРАНЦ: С.
ДЖЕННИ: А какой он красивый! Просто невероятно. И даже не пристает, вот ничуточки.
ФРАНЦ: Ангел.
ДЖЕННИ: Да. А ты, кстати, не передумал?
Чуть вывернутые губы,
британский рот
породистой,
чистокровной
лошади.
ФРАНЦ: Я? Вернулся вчера поздно… недосып… и потом… ты же знаешь, как я дорожу твоей дружбой, а секс…
ДЖЕННИ: Да ладно, не хочешь, так и скажи. Всё у тебя – обиняками.
ФРАНЦ: Милая Дженни, блин подгорает.
ДЖЕННИ: Ааа, вот же мразь!
Блин не спасли.
ДЖЕННИ: Сирена! Франц, Сирена! Сирена Адамс – что тут сложного?
ФРАНЦ: Просто вне стен борделя так девушку называть неприлично.
ДЖЕННИ: Подумаешь, какой мещанин. Вкус тебе надо развивать.
ФРАНЦ: Да, вот и я думаю, чего ж мне в жизни моей не хватает.
ДЖЕННИ: А он меня кинопродюсерам представит. А ты – жлоб, с Брекером, оказывается, знаком, а меня – ни-ни.
Одно из типичнейших женских тел:
костистое сверху,
неизящное снизу
и с уже намечающимся
тестообразным
животиком.
ФРАНЦ: Он бы тебя изваял, так изваял.
ДЖЕННИ: А что нет что ли? Я бы не улыбалась. Тебе зелень класть?
ФРАНЦ: Клади.
ДЖЕННИ: А я, между прочим, тоже в оперу хожу. С ним ходила. Что-то такое про вакханок и кресты. А потом еще лебеди, не настоящие, конечно. Ой, долгая такая опера.
ФРАНЦ: Когда?
ДЖЕННИ: Да вот, в пятницу.
ФРАНЦ: Тангейзер.
ДЖЕННИ: Ага, Моцарта.
ФРАНЦ: Вагнера.
ДЖЕННИ: Нет, точно тебе говорю Моцарта. Вагнер – это где тетки воют, а тут – лебеди. Образовывайтесь, молодой человек.
ФРАНЦ: Блин, Дженни.
ДЖЕННИ: Тадаааам! Сыр и грибы, как заказывали!
ФРАНЦ: Без зелени?
ДЖЕННИ: Ааа! Ну давай я сверху посыплю. Вкусные у меня блины? Вкуснее фрау Брюкер?
Молодой человек, согласившись кивком, вслух для дальних слушателей отчетливо выразил несогласие и, удовлетворенный, с тарелкой поднялся со стула.
ФРАНЦ: Спасибо.
ДЖЕННИ: Как, ты к себе?
ФРАНЦ: У меня дела еще.
ДЖЕННИ: В воскресенье?
ФРАНЦ: Всегда.
ДЖЕННИ: Видишь, вот что породу выдает. Мой любимый, настоящий барон, никогда бы девушку одну завтракать не оставил. Вот стану баронессой…
ФРАНЦ: Дженни, на территории всего германского рейха не осталось больше титулов. Их упразднили. Они теперь не то, что формальность – политес и история. И даже если бы они были, когда он настоящий ариец и немец, он не может быть бароном, он может быть лишь freiherr. Титул барона можно было получить лишь от царя, французов или англичан. Балтийские фамилии…
ДЖЕННИ: Да ладно, не завидуй. Ты тоже хорошенький. Ну, подумаешь, не барон. Не волнуйся, как выйду за него замуж, и тебе кого-нибудь подберем.
ФРАНЦ: О, великодушная королевна, мне остается лишь припасть устами к вашим белоснежным ногам и возблагодарить господа за милость его в вас проявленную.
ДЖЕННИ: Ну, хватит! Мне же обидно!
Так, необходим более тщательный подбор слов.
ФРАНЦ: Дженни… ты охрененно здоровская.
Попал.
Радость скрасила черты…
ДЖЕННИ: Правда?
…истинно женским свечением.
ФРАНЦ: Прям как твои блины. Сирена.
Крохотное мгновение счастья
у поверхностного
и беспечального
существа
тоже может
улучшать аппетит.
VI
ГЕРБЕРТ: Оберштурмфюрер! Вы? В таком легкомысленном месте?
Миниатюрный,
исключительно
уютный
день.
С игристым чувством приятности,
застрявшим где-то в груди.
ФРАНЦ: Герберт!
Сверкающий холл был трижды сверкающим холлом.
Трижды бархатный бархат,
трижды мраморная подделка под мрамор
и трижды возбужденная приглаженная толпа,
жадная до развлечений.
Обнять брата
и встать под мохнатой,
разлапистой пальмой.
Общением наслаждаясь молча,
с редкими,
незначительными
словами.
ГЕРБЕРТ: По тебе И тоскует.
ФРАНЦ: Хорошая девочка.
Пауза.
ФРАНЦ: Я её не забыл. Я работал.
ГЕРБЕРТ: Когда в генералы?
ФРАНЦ: Брось.
ГЕРБЕРТ: Ты не рад повышению?
ФРАНЦ: Мелочь.
ГЕРБЕРТ: О, да тут все серьезно, господин Вертфоллен?
ФРАНЦ: Отставить разговоры. Расскажи лучше, что Штази? Как ты? Как Вена? Как твои… собрания поживают?
ГЕРБЕРТ: Печально, ты же на них не бываешь.
ФРАНЦ: Чтоб твоя азиатка меня до инфаркта довела?
ГЕРБЕРТ: Так у меня новые жемчужины в коллекции, с самого острова Пасхи.
ФРАНЦ: Ого, и что же эти твои жемчужины умеют?
ГЕРБЕРТ: Ну, словами не передать, приходи – узнаешь.
ФРАНЦ: Ты, змей-искуситель! Я, понимаешь, только встал на путь…
ГЕРБЕРТ: Вертфоллен, ты в СС работаешь или в Ватикане?
ФРАНЦ: Герберт, если б я работал в Ватикане…
ГЕРБЕРТ: На моей улице был бы праздник.
ФРАНЦ: Так, хватит. Что ты вообще тут делаешь?
ГЕРБЕРТ: Что я тут делаю? Известно – жизнь прожигаю. Вкусно ужинаю под извивающихся девочек лучшего кабаре в Берлине, а ты, новоиспеченный праведник, тебя что сюда занесло?
Вы бывали в Калининграде? Город мистический и старый. Но не это главное. То что происходит с главной героиней не объясняется древними стенами. За ней гоняется призрак погибшего мотоциклиста. Зачем? Почему?. Рита узнает все и будет счастлива.
Я смотрела на бесплатный цирк с мученическим выражением лица, подперев голову рукой. В другой момент можно было бы посмеяться, но не тогда, когда вернувшись с очередной вылазки в опасное место, проспала всего час. А ещё через час мне нужно быть уже на защите по поводу окончания двухмесячного обучения целителей в моём персональном Аду.Так косолапый ещё и жопой ко мне повернулся, тряся больше. Это намёк? Закатив глаза к потолку, думала заканчивать выступление, как вдруг набедренная повязка мишки упала, а лифчик лопнул, разлетаясь на части.
Лианка попадает в мир, который не отличался бы от нашего, если бы не драконы. Давняя война разрушила традиционный уклад. Человечество выбрало путь технического прогресса. Драконы одичали настолько, что прямоходящие собратья забыли о прежней дружбе и начали считать ящеров животными, притеснять и отлавливать для опытов и зоопарков. Крылатые обречены. Они отступают все выше в горы, но люди жадные до знаний и земель беспощадны.В первый же день Лианка, угодив в сети ловцов, оказывается в огромной клетке вместе с другими драконами.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главная героиня юная карьеристка, Татьяна Лунева, живет в своем неприметном городе, работает на не приметной работе и мечтает об отпуске. В один из июльских вечеров в ее жизнь врывается незнакомец. Он представляется как убийца теней и увозит ее в свой мир, что бы защитить от темных душ, охотившихся за ней. Вскоре Татьяна узнает, что она не просто человек, и что отныне ей придётся бороться за свою жизнь и свободу. Читайте захватывающие приключения юной девушки в мире призраков. И узнайте, каково быть человеком с серебреной душой.