Берлинская флейта [Рассказы; повести] - [23]

Шрифт
Интервал


Жара, пыль, мухи.

Р. и В. шлифуют кастеты.

Н. дали срок за хищение сметаны.


Ссора матери с соседкой через забор. Мать обвиняет соседку в том, что та специально задирает платье, чтобы развращать ее сына, то есть меня. Не слышать ссоры. Не слышать этих слов. Продолжать интенсивно готовиться к Новой жизни. Продолжать выдавливать украинизмы, просторечие и вульгарность. Нужно учиться красиво ходить. Нужно учиться красиво стоять. Нужно учиться красиво сидеть.

Взял под клеенкой деньги, поехал в город, посетил фильм о буднях уголовного розыска, посетил кафетерий «Буревестник», где выпил стакан яблочного сока и съел два пирожка с горохом.

Мать обнаружила пропажу денег, подняла шум. Хотел признаться, но она была в таком страшном состоянии, что я отказался. Она спросила у брата.

— Отстань от меня со своими вонючими деньгами! В нашем доме есть юрист — вот и поручи ему расследование! — ответил он.

Следствие, допросы и судебный процесс над собой на чердаке.

Вывел себя за уборную, но в последний момент подал на кассацию и был помилован с заменой расстрела пятнадцатью годами особого режима. Из заключения бежал, скрывался в тайге — в помидорах, затем в горах — за куриным пометом. Был амнистирован за давностью лет.

Жара, пыль, мухи. Мать и соседка обсуждают поселковые новости. Говорят они о Г., который вчера сбил на дороге старуху Яцучку.

— За Яцучку ему много не дадут, — говорит мать.

— Ему вообще ничего не дадут. Не первый раз. Откупится, — отвечает соседка.

Я поливаю огород, слышу их разговор и думаю: что значит «много не дадут», что значит «откупится»?

Какая же все-таки у них юридическая безграмотность и наивность! Какое обывательское представление о Законе!


Жара не спадает, суховей все выжигает, пыль блестит и сверкает.

Брат за обедом сказал, что на одной из доменных печей лопнула броня, жидкий чугун вырвался из печи, есть жертвы.

Я спросил, откуда у него такие сведения, — ведь ни в газете, ни по радио сообщений по этому поводу не было.

Он плеснул мне супом в лицо.

Вечером пошел к Р. и В. Они сидели на лавочке и шлифовали кастеты.

Решил поговорить с ними о чем-нибудь серьезном, значительном. Стал говорить о материи в ее философском значении.

— Пошел на… — сказал В.

Пошел от них с мыслью никогда больше к ним не ходить. Вышел к обрыву. Багровая луна выползала из заводского дыма. Как ты, луна, всегда выползаешь к нам из заводского дыма, так и я скоро выползу из Шлакового, подумал я. Внизу, освещенная луной и заревом сливаемого доменного шлака, среди густых камышей и больных верб петляла наша Пиявка. Как ты, петляющая среди больных верб и густых камышей, отравленная и мазутная, где-то впадаешь в море, так и жизнь моя скоро вольется в океан государственной жизни, подумал я. Как ты, луна, выползаешь, чтобы осветить тьму карьера, так и мой свет скоро озарит мрак и тьму жизни…


Собственно говоря, птицу нужно есть с помощью ножа и вилки, а апельсины и мандарины никогда не чистим спиралеобразно, что же до персиков, так сначала разрезаем их на тарелке, затем удаляем косточку, затем снимаем кожицу — и все это с помощью ножа и вилки, но никак не руками!


Статья в газете о разоблачении ученого, оказавшегося шпионом.

Судебный процесс над шпионом на чердаке.

Расстрел за уборной.

Ночью вышел по нужде и вдруг услышал за уборной чей-то стон. Стало страшно, разбудил брата.

— А ты побольше суди и расстреливай — еще не то услышишь, — ответил он.


Жара, пыль, мухи. Мать после стирки старается вывесить свое нижнее белье, имеющее не очень благородный вид, на самом видном месте.


Н. у пивного ларька выбили глаз.


Позор американским агрессорам!


Позор израильской военщине!


Брат и какая-то красивая женщина. Где он их берет? И почему они соглашаются пить с ним дешевое вино под нашим ржавым навесом?


Что есть женщина? Как у них выглядит это? Как оно у них устроено?

Ночью приснилась женщина, у которой ниже живота была какая-то жаркая духовка с заслонками.


Не опускаться до низких, вульгарных снов. Бороться с подобными снами. Думать о благородном. Готовиться к благородной жизни.


Читал книгу и нашел в ней одну замечательную мысль: один видит в луже только лужу, а другой в луже видит отражение звезд.

Прекрасно! Замечательно!

Сказал об этом брату.

— Теперь ты вооружен и очень опасен, — ответил он.


Хорошо бы поменять свое несколько простое, примитивное имя на более значительное, благородное — например, Эдуард, Роберт, Артур…


Внимание! Усвоить: коктейль пьется маленькими глотками, с перерывами. Виски — со льдом или газированной водой. Вино отпивается из рюмки понемногу. Ликер — маленькими глотками. Коньяк тоже маленькими глотками, с перерывами. В это время рюмку можно держать в руке — коньяк любит тепло. Шампанское и другие муссирующие вина лучше пить сразу, но можно и понемножку.


Нашел в погребе самогон, выпил, блевал в уборной, за уборной и в курятнике.

Проклятые куры, проклятый огород!


Следить за собой. Не допускать грубости и вульгарности. Следить за осанкой, речью, взглядом. Продолжать выдавливать украинизмы.


Вечером не выдержал, пошел к Р. и В.

Они сидели на лавочке и шлифовали кастеты.


Посетил военкомат на предмет выяснения сроков получения вызова из военного юридического училища, имел некоторую грубоватость тона со стороны военкома.


Еще от автора Анатолий Николаевич Гаврилов
Берлинская флейта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Услышал я голос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством

Новая, после десятилетнего перерыва, книга владимирского писателя, которого называют живым классиком русской литературы. Минималист, мастер короткого рассказа и парадоксальной зарисовки, точного слова и поэтического образа – блистательный Анатолий Гаврилов. Книгу сопровождают иллюстрации легендарного петербургского художника и музыканта Гаврилы Лубнина. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации.


Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]

Новая книга Анатолия Гаврилова «Вопль вперёдсмотрящего» — долгожданное событие. Эти тексты (повесть и рассказы), написанные с редким мастерством и неподражаемым лиризмом, — не столько о местах, ставших авторской «географией прозы», сколько обо всей провинциальной России. Также в настоящее издание вошла пьеса «Играем Гоголя», в которой жанр доведён до строгого абсолюта и одновременно пластичен: её можно назвать и поэмой, и литературоведческим эссе.Анатолий Гаврилов родился в 1946 году в Мариуполе. Не печатался до 1989 года.


Рекомендуем почитать
Листки с электронной стены

Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.


Сказки для себя

Почти всю жизнь, лет, наверное, с четырёх, я придумываю истории и сочиняю сказки. Просто так, для себя. Некоторые рассказываю, и они вдруг оказываются интересными для кого-то, кроме меня. Раз такое дело, пусть будет книжка. Сборник историй, что появились в моей лохматой голове за последние десять с небольшим лет. Возможно, какая-нибудь сказка написана не только для меня, но и для тебя…


Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…


Ангелы не падают

Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.


Бытие бездельника

Многие задаются вопросом: ради чего они живут? Хотят найти своё место в жизни. Главный герой книги тоже размышляет над этим, но не принимает никаких действий, чтобы хоть как-то сдвинуться в сторону своего счастья. Пока не встречает человека, который не стесняется говорить и делать то, что у него на душе. Человека, который ищет себя настоящего. Пойдёт ли герой за своим новым другом в мире, заполненном ненужными вещами, бесполезными занятиями и бессмысленной работой?


Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Персона вне достоверности

Пространство и время, иллюзорность мира и сновидения, мировая история и смерть — вот основные темы книги «Персона вне достоверности». Читателю предстоит стать свидетелем феерических событий, в которых переплетаются вымысел и действительность, мистификация и достоверные факты. И хотя художественный мир писателя вовлекает в свою орбиту реалии необычные, а порой и экзотические, дух этого мира обладает общечеловеческими свойствами.


Наследницы Белкина

Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.


Мандустра

Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.


Изобилие

Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.