Берлин - 45 - [82]
«Солнечное утро 7 февраля осветило всё поле боя дивизии, — вспоминал командир 301-й стрелковой дивизии. — Перед боевыми порядками полков и восточнее Ной-Борнима и Ортвига на всём фронте лежали тысячи трупов, стояли десятки подбитых и сожжённых танков. Немцы по ночам стали уносить трупы к себе в тыл. Мы не мешали им в этой «работе».
С 3 по 7 февраля полки 301 стрелковой дивизии разгромили пехотную дивизию «Дёберитц», 25-ю мотогренадерскую пехотную дивизию[107] и 5-й отдельный танковый дивизион противника. Около 40 раз поднимались фашистские цепи в атаку и столько же откатывались назад».
Потери дивизий, и в целом корпуса, тоже были огромными. С 14 по 31 января 1945 года в боях от Вислы до Одера 9-й гвардейский корпус потерял 961 человека. Тогда как на плацдарме за десять дней февраля — 3154 человека.
В феврале — марте 1945 года плацдарм был расширен до 27 километров и раздвинут в глубину до пяти километров. Соседние 32-й и 4-й гвардейский стрелковые корпуса штурмом овладели городом-крепостью Кюстрин[108]. Тем временем южнее войска 8-й гвардейской армии генерала В. И. Чуйкова расширили свой плацдарм до 14 километров по фронту и до пяти километров в глубину.
После овладения Кюстрином северный и южный плацдармы были значительно расширены и соединены в один.
В марте выведенные на восточный берег дивизии 9-го корпуса приступили к подготовке решающей атаки. Штабы согласовывали планы предстоящей операции, проводилась глубокая разведка. Артиллеристы наносили на карты основные цели, пристреливали реперы. Генерал В. С. Антонов вспоминал: «Началась боевая подготовка. Со всех районов страны мчались к нам эшелоны с оружием и техникой. Весну мы уже не успевали замечать. Начались ротные и батальонные тактические учения. И здесь, на немецкой земле, все поля, леса и город Бервальде превратились в учебные поля и полигон. Днём и ночью проводилась боевая подготовка. Отрабатывались основные темы учения: «Бой в крупном населённом пункте», «Бой в лесу», «Форсирование рек и каналов».
Иван Павлович Рослый в эти дни ездил из дивизии в дивизию, из полка в полк. Проводил занятия с офицерским составом. Вручал награды. Только в полках, частях и подразделениях 301-й стрелковой дивизии за героизм, проявленный в ходе Висло-Одерской операции и в боях на Кюстринском плацдарме, была вручена 21 «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.
Наступил апрель. Как и во время Висло-Одерской операции, 5-я ударная армия стояла в центре построения 1-го Белорусского фронта: справа — 3-я ударная, слева — 8-я гвардейская армии. Все три корпуса — 26-й гвардейский, 32-й и 9-й стрелковые шли в 1-м эшелоне.
Из состава 9-го корпуса 230-ю стрелковую дивизию приказано было вывести в резерв командующего армией.
Корпуса свои порядки выстроили в два эшелона. 9-й корпус — в 1-м эшелоне имел 301-ю, во 2-м — 248-ю стрелковые дивизии. В затылок 5-й ударной перед самым наступлением встали корпуса и бригады 2-й гвардейской танковой армии.
В ночь на 12 апреля генерал Рослый сосредоточил свой корпус в лесу северо-западнее Кюстрина.
Пятая ударная армия, действуя в центре ударной группировки фронта, имела основной задачей прорыв обороны противника на фронте Кальцениг, Горгаст и наступать в направлении Цехина, Тегеля и далее на северо-восточную окраину Берлина.
Перед наступлением маршал Жуков провёл совещание командного состава в штабе фронта, после которого была проведена штабная игра. «В ходе военной игры, — вспоминал генерал И. П. Рослый, — чётко вырисовывалась и задача нашего корпуса, который, наступая на левом фланге армии, должен был выйти на северо-восточную окраину Берлина. Мне хотелось детальней изучить город по макету, находившемуся в соседней зале, и как только появилась возможность, я направился туда.
Фронтовые топографы потрудились на славу: на площади 20 квадратных метров они создали очень подробный макет Берлина. Когда я подошёл ближе, мне показалось, что передо мной город, по улицам которого можно ходить, рассматривать дома и площади. Макет привлёк к себе внимание всех участников совещания, и мы толпились возле него, мысленно путешествуя по улицам города.
Своё заочное знакомство с Берлином я начал с Ланд-сбергершоссе, которое шло с северо-восточной окраины города и заканчивалось на Александерплац. Отсюда я «пошёл» по Кенигштрассе и «прибыл» на Шлоссплац, где огромным чёрным прямоугольником высился старинный дворец прусских королей. Далее широкой полосой лежала Унтер-ден-Линден, которая через полтора километра упиралась в Бранденбургские ворота. От них, словно разрезая пополам Тиргартенпарк, а вместе с ним и город, тянулось на запад широкое, прямое и бесконечно длинное Шарлот-тенбургское шоссе. Будто устыдившись своих размеров, это шоссе меняло название то на Берлинское шоссе, то на улицы Бисмарка, Кайзера и Андер-Хеер.
Если же пройти в Бранденбургские ворота и повернуть направо, то там, на северо-восточной оконечности Тиргар-тенпарка стояло огромное здание Рейхстага, которое на наших планах значилось как объект 105.
Я ещё не знал, в каком районе города придётся наступать, однако «путешествие», которое совершил в тот вечер по Берлину, давало представление о том, что предстоит нам испытать в лабиринте улиц этого города-гиганта…»
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.