Берлин - 45 - [38]
— Конкуренция между конструкторскими бюро — конечно, благо. Можно сравнивать, сопоставлять. Да только выбирать, отдавать предпочтение трудно. У каждой из машин свои достоинства. И вам, товарищи офицеры, на моём месте тоже пришлось бы ломать голову…
Казалось, что для этого небогатырского сложения человека с большими звёздами на погонах жизнь и танки неразделимы»[62].
Знал ли он, командир стрелкового полка, только что прославившегося в решительной атаке под Ельней и получившего гвардейское звание, уже явно видевший свою дальнейшую судьбу в пехотном строю, что война основательно, на всю жизнь, усадит его в танк. Что он полюбит этот род войск. Что танкисты станут его второй семьёй и будут чувствовать в нём своего главного покровителя, заботливого командира, армейского «батю».
Из статьи маршала Бабаджаняна для военного журнала «Техника и вооружение»: «Танк остаётся главной ударной и маневренной силой сухопутных войск. Сегодняшний танк — это не только мощная пушка, пулемёт, сильный двигатель, но и радиостанция, инфракрасные приборы видения и стрельба в темноте, боеприпасы, снаряжение для маскировки, различное оборудование. Нынешний танк ведёт прицельный огонь достаточно эффективно не только с места, но и с ходу. На нём установлено стабилизирующее устройство, обеспечивающее устойчивое положение орудия, даже если танк в этот момент круто нырнул вниз или, наоборот, задрал нос кверху. Танк устойчив к ударной волне, противостоит радиоактивности… При правильной организации боя, чётком взаимодействии со средствами ПВО, хорошо поставленной разведке и наблюдении танки могут вести успешную борьбу и с вертолётами. Конечно, наши конструкторы всё время их усовершенствуют…»[63]
Заботился главный танкист Советского Союза об оснащении современными боевыми машинами армий союзных стран — Монголии, Польши, Болгарии.
Была у него и ещё одна большая и постоянная забота — депутатская. Бабаджанян неоднократно избирался депутатом Верховного совета СССР, а также Верховных советов РСФСР и Армянской ССР.
Однажды к нему обратилась семья, в которой оба ребёнка имели тяжёлые заболевания. Маршал сразу же понял — беда, детям надо помогать. Одного тут же устроил в лечебный институт, где им занялись специалисты. Другого отправил поправлять здоровье в Евпаторию, в профильный санаторий. Потом долго с ними переписывался и интересовался не только здоровьем.
Детей любил. Мог часами рассказывать о своих внучках. Их у него четыре. «Мои любимые женщины», — шутил он.
В последние годы занимался научно-литературной деятельностью. Война возвращалась, беспокоила память. Как будто возвращался в дымке на тот «заполненный товарищами берег…». Результатом этих размышлений стала книга мемуаров «Дороги Победы», которая вышла в свет в 1972 году. Ветераны корпуса, бывшие танкисты и самоходчики, мотострелки гвардейских бригад тут же завалили письмами, благодарили, дополняли своими воспоминаниями и впечатлениями. В 1973 году вышла новая книга — коллективный сборник «Люки открыли в Берлине», авторами которого стали ветераны 1-й гвардейской танковой армии генералы Н. К. Попель, М. А. Шалин, И. М. Кравченко и он, маршал, бывший командир 11-й гвардейской танковой бригады и в то время гвардии полковник.
Часто ездил на родину, в Нагорный Карабах, в Чардахлу. Тосковал по родному пейзажу, по четырём горам, по интонациям речи земляков, по звукам дудуки, по древним хачкарам, которыми, казалось, была уставлена вся земля Карабаха. В эти поездки иногда отправлялся вместе с односельчанином Маршалом Советского Союза Иваном Христофоровичем Баграмяном.
Приезжали на родину и тут же собирали застолье. Вспоминали погибших. Чествовали героев. «Из воинов Чардах-лы впору делать полк смертников», — говорили в местном военкомате. Лариса Амазасповна поясняет:
— Говорили так потому, что земляки отца в бою стояли насмерть. Перед боем чардахлинцы по своему обычаю надевали на плечи и спину скрученный белый саван в виде креста. Это означало — идём на верную смерть, готовы погибнуть, защищая свою землю. Каждый хотел, чтобы его род им гордился. Это чувство любви к Родине воспитывалось с младенчества. С раннего детства каждому чардахлинцу внушали: мужчина должен уметь защищать себя, свой род, свой народ. В деревне был культ оружия. В каждом доме были старинные ружья, шашки, сабли. Каждый мальчишка уже в семилетием возрасте мастерил себе самострел и выходил с подростками пасти скот.
— Оба маршала, и Баграмян, и Бабаджанян, — рассказывает дальше Лариса Амазасповна, — помогали колхозу в Чардахлы чем могли, доставали технику, машины. Говорят даже, что по распоряжению отца после войны колхозные поля в селе пахали танки. И поле с тех пор называют Маршальским. Что поделаешь, ведь тракторов в те трудные годы не хватало. Когда отец приезжал сюда и видел, что его односельчане копают картошку, он снимал мундир, засучивал рукава и брал в руки лопату. Две девчонки не успевали за ним складывать в корзины выкопанную картошку. А он возвращался — проверял, чтобы ни одного клубня в земле не осталось. При этом повторял: «Работаешь в поле — не бойся навоза, воюешь — не бойся смерти».
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Второй том настоящего издания посвящен дореволюционному русскому и советскому, главным образом изобразительному, искусству. Статьи содержат характеристику художественных течений и объединений, творчества многих художников первой трети XX века, описание и критическую оценку их произведений. В книге освещаются также принципы политики Советской власти в области социалистической культуры, одним из активных создателей которой был А. В. Луначарский.
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.