Берлин - 45 - [141]

Тридцатого апреля начался штурм. В этом штурме после артподготовки приняли участие боевые группы из многих других частей и подразделений, в том числе отважная четвёрка разведчиков-артиллеристов капитана В. Макова. Не сразу удалось штурмующим прорваться к Рейхстагу. Артиллерия поддержки вынуждена была повторять артналёты по неподавленным огневым точкам, которые препятствовали продвижению пехоты к зданию Рейхстага. Пока готовился очередной огневой налёт, генерал Шатилов приказал ввести в бой 756-й полк полковника Зинченко. Полка-то, понятное дело, у Зинченко не было. Но в ряды атакующих влился батальон Неустроева числом до роты. Надо же было кому-то нести знамя Военного совета. Правда, куда его неустроевцы потом дели, до сих пор неясно.

Из боевого донесения начальника штаба 674-го стрелкового полка майора Жаворонкова 2.5.45 г.: «КП район церкви Моабит.

На ваш запрос доношу[163]:

1. Первые люди нашего полка ворвались в Рейхстаг в 14.25 мин. 30.04.45 г.

2. Водружено знамя над Рейхстагом в 14.25.

3. Бой в Рейхстаге длился с момента входа в Рейхстаг целую ночь.

4. Во время входа наших подразделений в Рейхстаг там никаких других частей не было. Наши подразделения вошли в Рейхстаг одни».

И ещё один документ:

«Итоговое боевое донесение 674 сп 15 °CИД. 29.4.45. — 02.5.45 г.

…Ведя ожесточённые бои, подразделения полка к 5:00 30.4.45 г. заняли министерство внутренних дел — канцелярию Гиммлера и к 9:00 заняли исходный рубеж перед штурмом Рейхстага.

После артподготовки, начавшейся в 14:00, начался штурм Рейхстага. В 14:25 30.4.45 г. ворвались в здание Рейхстага с северной части западного фасада 1 стр. рота и взвод 2-й стр. роты 1 стр. батальона 674 сп, с которыми было 6 человек разведчиков для установления флага над Рейхстагом.

Командиром взвода разведки 1 стр. батальона мл. лейтенантом Кошкарбаевым и бойцом разведвзвода полка Булатовым было водружено знамя над зданием Рейхстага.

Героизм и храбрость при водружении знамени проявили бойцы разведвзвода полка: ст. сержанты Лысенко, Правоторов, Орешко, красноармейцы Габидуллин, Панковский, Брюховецкий во главе с командиром разведвзвода лейтенантом Морокиным…

Командир 674 сп подполковник Плеходанов,

Нан, штаба 674 сп майор Жаворонков».

Однако случилось так, что вся слава взятия Рейхстага досталась не тем, кто его брал в действительности и кто под пулями устанавливал над ним победное знамя.

Семён Егорович Сорокин, бывший командир разведгруппы, после войны рассматривая в Центральном музее Вооружённых сил СССР Знамя Победы, узнавал в нём то самое, сшитое его лихими разведчиками из наперника, найденного в «Доме Гиммлера», и промолчал… Кому что докажешь? Как начальство решило в мае 1945-го, так и записали в историю… Но, по всей вероятности, бывший командир разведчиков 674-го стрелкового полка молчал неспроста, посоветовали, убедили, что так для него будет лучше.

Вот записанные на магнитофонную плёнку беглые воспоминания Семёна Егоровича Сорокина о тех днях: «Дал это знамя Булатову. Хотел он в окно. Выше, выше, выше надо, говорю. И пошли выше. Вылезли, видим: конная масса лошадей… Я говорю: вот это самое подходящее — центральный вход. Привязали кое-какими верёвками. Когда я докладывал Плеходанову: «Водрузили знамя вот это наше…» — вырвал у меня трубку Зинченко и этой трубкой ударил по голове мне. Я мог расстрелять всех там… И тогда пошла молва: «Вот они водрузили то знамя…» А уже первого числа, когда наше знамя было там, Рюмкин — корреспондент, Роман Кармен со своими работниками начал снимать эту эпопею, сказал: «Кто водружал-то? Они водружали?» — «Нет, — говорит, — мы не пойдём сниматься. Вы водружали там, вы, — говорит, — и меняйте его». Вот как они сами сказали, Егоров и Кантария. А только ихний командир батальона Неустроев пошёл туда с нами и попросился просто: «Семён Егорович, разреши, — говорит, — мне сняться с вами для истории…» А если бы я знал, что он такую подлость будет делать, я бы его оттуда… с коней спустил бы…»[164]

Командир дивизии генерал Шатилов в своих мемуарах «Знамя над Рейхстагом» напишет: «В 14 часов 30 минут я принял почти одновременно два доклада — от Плеходанова и Зинченко:

— Полторы наших роты ворвались в Рейхстаг! — доложил один. — Время — четырнадцать двадцать пять!

— В четырнадцать двадцать пять рота Съянова ворвалась в главный вход Рейхстага! — доложил другой. — Знамя Военного совета поставлено у колонны, справа от входа.

— Знамя вижу! — ответил я.

И снова, если давать ответ на вопрос: «Кто же был первым?» (а вопрос этот вызывает подчас чрезмерно повышенный интерес), я бы ответил: «А так ли уж это важно? Играют ли здесь роль минуты и секунды? Важно, что каждый стремился быть первым и делал всё, чтобы быть им, не прячась за спины товарищей». Первыми были в полном составе рота Петра Греченкова, группа Ивана Лысенко и рота Ильи Съянова».

О знамени Военного совета Зинченко своему командиру сказал неправду. Знамя № 5, как утверждают исследователи, в Рейхстаг по неизвестной до сих пор причине так и не попало. Как его мог видеть генерал Шатилов? Что касается проблемы «Кто же был первым?», то здесь можно согласиться с генералом, что действительно не столь и важно, это же не спортивные соревнования на скорость и ловкость, когда победу решают минуты и секунды. Но почему одних наградили обещанными «Золотыми Звёздами», а другим дали утешительные ордена? Финал с награждением решили по-чиновничьи, не по-солдатски. Исковеркали многие судьбы. Наплевали в души.