Берлин - 45 - [127]
— Бойцы очень полюбили второй вегетарианский день, — сказал он, — и все, как один, заявляют, что если бы в этот день выдавали ещё и по куску мяса, то лучшего желать нечего…
Можете себе представить хохот, когда безудержно смеются 500 человек».
И вот, наконец, наступил день атаки. Удар наших фронтов был столь мощным, а дальнейшее продвижение войск от Вислинских плацдармов к Одеру столь стремительным, что тылы, конечно же, успеть за наступающими войсками не могли. Это отставание благодаря энергичным мерам, принимаемым в ходе наступления генералом Н. А. Антипенко и его тыловиками, компенсировалось различными способами и мерами. В самый напряжённый момент, когда подошедшие к Одеру танки и артиллерия готовы были остановиться из-за нехватки горючего в баках и снарядов в укладках, подошли эшелоны с необходимыми грузами. Вдобавок ко всему наши войска захватили 15 тысяч вагонов и 380 исправных паровозов. Этот подвижной состав по приказу Антипенко тут же поставили на работы. И всё же обеспечить такую махину всем необходимым для боя в полной мере, когда разрыв между складами на Висле и новым сосредоточением войск на Одере составлял от 350 до 600 километров, было просто невозможно.
Н. А. Антипенко: «Обеспеченность войск боеприпасами и горючим ко времени выхода их на Одер составляла 0,3–0,5 боекомплекта и 0,5 заправки. Этого хватило лишь для ведения боёв за захват и удержание плацдармов на Одере. А в это время усилились контратаки противника на Кюстринском плацдарме, отбивая которые мы несли большие потери. Говорить, что в этой ситуации надо было идти безостановочно на Берлин, чтобы взять его 1–2 февраля, по меньшей мере, легкомысленно[153]. Между тем теперь, спустя 20 с лишним лет, пытаются утверждать, что командующий фронтом допустил ошибку, не двинув свои войска с ходу прямо на Берлин. Но разве можно было не считаться с угрозой с севера и состоянием тыла?»
С севера из Померании действительно угрожала мощная немецкая группировка группы армий «Висла». Стремительно наступавший 1-й Белорусский фронт оторвался от левого крыла 2-го Белорусского фронта, в результате чего образовался разрыв, вскоре достигший двухсот километров. Опасность этого разрыва заключалась не только в том, что через него свободно выходили на запад разбитые немецкие части, избегая таким образом окружения и пленения, а в том, что противник готовил фланговый удар. И маршалу Жукову пришлось срочно перебросить на правый фланг четыре общевойсковых и две танковых армии, чтобы совместно с частями 2-го Белорусского фронта покончить с Померанской группировкой. Если учитывать кратчайшие сроки, в которые была произведена перегруппировка ударных сил и тылов, то этот широкий маневр с блестящими результатами можно поставить в ряд самых ярких операций Великой Отечественной войны.
По результатам Висло-Одерской операции в приказе Верховного главнокомандующего отмечались и «войска генерала Н. А. Антипенко». В первый и единственный раз тылы были поставлены в один ряд с боевыми соединениями.
Берлинская наступательная операция готовилась в кратчайшие сроки. Однако, как отмечал генерал Н. А. Антипенко, войска, атаковавшие Берлин, воспользовались многими приготовлениями, сделанными в ходе предыдущей Висло-Одерской операции.
Маршал Г. К. Жуков очень скоро понял, что за человек достался ему в заместители по тылу. Энергичный, думающий, умеющий все основные нити управлений и служб держать в руках и одновременно давать им инициативу для проявления своих способностей. Вдобавок ко всему высококультурный и порядочный человек, который никогда не подведёт, не предаст. Командующий фронтом начал приглашать генерала Н. А. Антипенко на заседания Военного совета фронта, на текущие штабные совещания на самых ранних стадиях планирования очередной операции, когда обсуждались замысел и цель. И заместитель командующего по тылу это мгновенно оценил. Постепенно их взаимоотношения переросли в личную приязнь и дружбу, которая сохранилась на долгие годы.
«Организовать тыл, — размышлял после войны Антипенко, — это значит предвидеть. Глубина и точность предвидения зависят от общей военно-теоретической и экономической подготовки руководящих генералов и офицеров тыла, от их умения извлечь уроки из предыдущего опыта и способности объективно оценить намерения противника не только перед нашим передним краем, но и за много сотен километров впереди, т. е. в оперативно-стратегической глубине.
Одним словом, штаб тыла, планируя обеспечение войск, должен иметь в виду не только противостояние группировки противника, стоящей перед фронтом, но и потенциал его тыла, а также возможности переброски резервов с соседних участков.
Организация тыла на фронте сопряжена с множеством сложных, не всегда поддающихся учёту явлений. Многое зависит и от противника.
Организация тыла на фронте — это не есть чертёж, заново наносимый на чистый лист бумаги. Та или иная организация возникает не только на основе замысла и оперативного решения; она, равно как и само оперативное решение, но в ещё большей степени, зависит от характера театра войны, предыдущих операций, от состояния войск и тыла. Иными словами,
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.