Берка - американец - [4]

В Компании еще есть два других босса. Те сидят вместе наверху, в пустом кабинете. Эти два совсем ни черта не делают, смеются, рассказывают анекдоты, висят на телефоне...я знаю! У нас в райздраве есть такой тип, Кругляк, разыгрывает из себя босса. Мы всякого повидали - не удивишь!

Френк привел меня наверх, представил. Чтобы знали, что у него гость из России. Ну, я пожал им руки, сказал 'хелло', посмеялся - это дипломатия, ну.

По телевизору шла программа Время! Диктор Кириллов сказал слово Америка. Все тут же бросились к экрану, будто сейчас покажут нашу рогалевскую родню.

Берка передохнул, попил чаю с тортом Полено.

...Теперь, вы желаете знать о наших там. Да, я встречал там русских, то есть евреев. Один такой Флакс, чтоб ему пусто было, он вычислил меня на улице, хотя бы для вежливости посомневался бы - вдруг я - американец. Нет, подскочил и представился: - Специалист по туннелям - Гарри Флакс.

Я говорю: - Ты что, сдурел? Я не собираюсь строить туннели. Что я из России, ты угадал, а про туннели - ваша ошибочка.

- Неважно, - говорит. - Я их тоже не собираюсь строить, это я так, сказал для солидности. В Одессе, после института я служил в управлении и про туннели давно забыл. А, может быть, никогда и не знал. Хотя диплом есть. Не в том соль, давай ближе к делу...

Этот Флакс почему-то решил меня опекать и поучать. Как узнал, что я только с самолета, стал таскать меня взад и вперед: будто бы мы гуляем, но задумываем гешефты или, точнее, будто мы задумываем гешефты, а делаем вид, что гуляем. Привел в дом к киевлянам. Я остался сидеть с толстой хозяйкой, а он пошел на кухню с ее мужем шептаться. У них в доме, как в магазине Русский сувенир!

гжель и самовары. Вроде бы аидская семья и такие странные вкусы. У вас в Москве, что у всех самовары в домах? У меня в Рогалеве тоже - ни гжеля, ни самоваров. В Америке они три года. Я спрашиваю: - Нравится?

- Хороший вопрос, - сказала хозяйка, - Покушайте вот это. И угостила конфетами Мишка на Севере, сделанными в Бруклине. На мой вопрос не ответила. Я, человек деликатный, больше не приставал. Догадался - если говорят, что хороший вопрос - значит не жди на него ответа.

Однажды гуляли с Флаксом на нижнем Манхэттене. Там есть тесные места, днем горит свет. Дома большие, а все остальное - маленькое. Знаменитый Уолл-Стрит - маленькая улица, меньше Козицкого переулка. Стоит биржа маленький домик. Зашли. Так я себе это и представлял: когда делают такие деньги будешь друг на друга кричать и волноваться. Деньги, ничего не скажу, - большие.

- Почему ты не делаешь деньги? - спрашиваю Флакса. Он только хмыкнул: Кстати, о птичках...- попросил десять центов, побежал кому-то звонить.

Тоже мне гешефтмахер, даже звонить на чужие деньги. Это был не день, а 'рахмунас', но лучше по порядку.

Мы так находились - меня ноги не держали. Проходили мимо какой-то витрины, полно приемников, там даже была Соня!. Выглянул продавец, провожал нас вдоль окон, завернул с нами за угол - там тоже витрина. Не заметил, как зашли в магазин, сели в кресла, под большим вентилятором. Продавец таскает нам приемники один за другим, юлит, балабосит, а мне - что? - Сижу, отдыхаю. Флаксу тоже полезно - упражняется в английском.

Я себе посмеиваюсь, один приемник даже взял подержать. а нем цена 140. Продавец берет бумажку и пишет - 99. Я - ноль внимания. Он перечеркнул, пишет - 80! Думаю, не на такого напал. Продавец приносит две коробки серебряных кассет и - хрясть на прилавок! В придачу.

Тут даже Флакс начал зудить: - Какой случай, какой гешефт, ну, ты везунчик. Эх, были бы у меня деньги...

Я немного поразмыслил, говорю - Окей, покупаю. Флакс руки жмет, поздравляет.

Но это еще не все. Продавец говорит, пардон - плюс налог, такса.

- А без таксы, - спрашиваю, - нельзя?

Молчит, мнется. Пошел, привел хозяина, оба говорят мне - Нельзя.

А у меня, вспомнил, как назло нет денег. - Совершенно нет денег.

Есть только сто долларов одной бумажкой.

Они говорят: - Можно разменять.

Умники. А, если я не хочу менять, из принципа. Мне нравится одной бумажкой. Бумажкой - это солидные деньги.

Не знаю, как вышло, продавец выхватил кредитку, пробил чек, вручил покупку.

Прихожу домой. Фрэнк полистал каталог, приемнику красная цена - 60 долларов. Это их порядки, это - их хваленая честность. Это - капитализм. А Флакс - отъявленный проходимец, больше я его не видел. После этого я покупать остерегался. Зачем это нужно, родственники сами все дарили.

- Что подарили, что привез? - загалдели тут же все разом.

- Уехал с фибровым чемоданчиком, вернулся с тремя кофрами - не поднять, - показала Песя.

- Барахло! - сказал Берка. - Они подарили мне одно барахло. При их деньгах им это ничего не стоит. Думаете они понимают, что модно, что не модно? У нас такое не носят, в Рогалеве это не пойдет.

Показывать подарки Берка отказался наотрез: у американских чемоданов замки деликатные, с секретом, что-то стали плохо открываться. К тому же Капитолина Ивановна, жена Берки специально подъехала из Рогалева встретить

Берку и проследить, чтобы он не вздумал разыгрывать из себя доброго американского дядюшку. Жена привезла суконные чехлы и замотала в них чемоданы так, чтобы отбить охоту даже думать, как их открыть.