Бенгальский дневник - [24]

В ДЖУТОВОЙ СТОЛИЦЕ

Дакка, 10 июня

Километрах в пятнадцати к юго-востоку от Дакки вместо привычной бенгальской панорамы — затопленные рисовые поля, зелено-бурые островки посевов джута, тростниковые хижины — нам неожиданно открылся индустриальный пейзаж. Вдоль дороги выстроились потемневшие от копоти заводские корпуса. В небо уперлись высокие трубы. Некоторые строения взорваны, стены других повреждены во время артиллерийского обстрела.

Это промышленные спутники столицы — Демра и Нараянгандж. Здесь разместились крупнейшие в мире джутовые фабрики, продукция которых составляла основную статью экспорта Пакистана и обеспечивала ему получение иностранной валюты. После освобождения многие из них оказались закрытыми. Причины разные Почти половина джутовых предприятий в Восточной Бенгалии принадлежала промышленным магнатам из западной провинции. Хозяева и управляющие этих предприятий бежали, захватив техническую документацию и ценности, которые смогли увезти. Фабрики, принадлежавшие бенгальцам, разрушала пакистанская армия. Здесь не оставалось ни складов сырья, ни запасных частей.

О том, как восстанавливается промышленное производство в республике, рассказывает генеральный секретарь Профсоюзного центра, крупного объединения левых профсоюзов страны, Сайфуддин Маник, среднего роста, худощавый человек, с быстрыми, энергичными движениями. Он сопровождает нас в поездке по фабричному району. Сайфуддин Маник популярен среди рабочих. В Демре его, по-видимому, знают все. К нему то и дело подходят люди, чтобы переброситься несколькими словами, пожать руку.

Заметив нас еще издали, сторож распахивает калитку проходной. Мы входим на территорию фабрики, владельцами которой были пакистанские монополисты Ба-вани. Во время недавних событий пакистанские войска использовали ее в качестве опорного пункта. Основные цехи сильно пострадали от обстрела. Сразу после освобождения рабочие вернулись на предприятие и, не дожидаясь приезда представителей новой власти, взялись за его восстановление. Работой в течение двух недель руководил местный профсоюз, возглавляемый коммунистами и членами Национальной народной партии.

Первым вступил в строй ремонтный цех — гордость фабрики. Его начальником назначен бывший токарь Джаффар Али. Этот немолодой уже человек в синей спецовке сам показывает первые детали, сделанные в цехе.

— Еще полгода назад мы занимались другим, — говорит он, протягивая самодельную гранату. — Такие игрушки ремонтники тайком изготовляли в мастерской, в двух шагах от пакистанских охранников. Делали и обрезы для партизан.

Идем по цехам. Почти все они уже работают. Фабрика выпускает 40 тонн джутовой продукции ежедневно. На готовых рулонах полотна вихрастый парень ставит новое клеймо: «Сделано в Бангладеш».

На джутовой фабрике

Узнав о приезде советских журналистов, рабочие окружают нас, просят задержаться для беседы. Импровизированный митинг устраивают рядом с проходной, где под широким навесом поставлены стол и две скамьи. Приносят традиционный чай.

Нас засыпают вопросами: правда ли, что в СССР рабочие заседают в парламенте? Какая у них заработная плата? Сколько выходных?

Мы в свою очередь тоже задаем вопрос: как представляют себе рабочие будущее республики?

Рядом с нами стоит высокий молодой человек лет двадцати пяти. Это бывший партизан. Зовут его Мохаммед Исмаил. Он заявляет:

— Мы должны национализировать все фабрики и заводы, как это сделали у вас в России.

Собравшиеся встречают его слова возгласами одобрения.

Кое-что из того, о чем мечтают рабочие Бангладеш, уже осуществлено на практике. В руки государства перешла вся джутовая промышленность, национализированы банки и страховые компании, принадлежавшие крупному капиталу, текстильные и сахарные фабрики.

Теперь важно наладить работу предприятий, улучшить положение рабочих. Об этом говорим с Сайфуддином Маником и его товарищами уже в штаб-квартире Профсоюзного центра, разместившейся на втором этаже просторного каменного здания.

Попутно нам объясняют, что в стране имеется два основных профсоюзных объединения: Рабочая лига, которая находится под контролем правящей партии, и Профсоюзный центр. Он выступает за единство действий рабочего класса, за восстановление экономики, против происков реакции.

Усилия профсоюзов направлены на преодоление разрухи, ведь без работы остались десятки тысяч трудящихся. Новым администраторам, назначаемым министерством промышленности, подчас не хватает опыта, знаний. По мнению профсоюзных лидеров, успех национализации будет во многом зависеть от широкого участия представителей рабочих в руководстве предприятиями. Полезность такого начинания убедительно демонстрирует пример бывшей фабрики Бавани. И это отнюдь не исключение. На ряде предприятий, брошенных владельцами, управление рабочие взяли в свои руки.

Еще один характерный пример. После капитуляции пакистанской армии на территорию спичечной фабрики Уджала (тоже недалеко от Дакки) вошел партизанский отряд, сформированный из ее бывших рабочих. Командир отряда, профсоюзный вожак Манзурул Ахсан, стал фактическим директором фабрики.

Ахсан рассказал нам о трудностях, с которыми пришлось столкнуться рабочим, решившим наладить производство. Почти весь административный и технический персонал покинул предприятие. Не было ни управляющего, ни кассира, ни инженера-электрика, ни химика. Вдобавок бывшие акционеры фабрики сделали попытку прибрать ее к рукам, организовав бойкот: уговаривали торговых посредников не покупать продукцию фабрики, не снабжать ее сырьем.