Словно почувствовав опасность, лягушки замолчали. Над водой поплыли клочья тумана, в воздухе повисла угроза. В животе все похолодело от страха. Но Мартина зашла уже слишком далеко, и возвращаться было поздно. Девочка подняла фонарь и осветила кусты. Ни единого движения. Ни мыши, ни льва, ни даже птички. На Мартину нахлынуло разочарование. О чем она только думала? Мистический жираф! Она рисковала жизнью в погоне за сказкой, а теперь нужно было умудриться вернуться домой целой и невредимой.
И тут Мартина почувствовала, что за спиной кто-то есть. Она очень медленно повернулась. Всего в паре метров от нее, в грязи, свернувшись в клубок, лежала кобра. Ее чешуя блестела в желтом свете фонарика. Мартина мгновенно узнала одну из самых ядовитых африканских змей, даже более ядовитую, чем мамба. Ее золотистую чешую с полосой на горле ни с чем не спутаешь.
Кобра открыла пасть, показался тонкий раздвоенный язычок. Мартина в ужасе выронила фонарь. Он закатился за камень, свет ослабел.
А потом стало совсем темно.
За секунду до погружения в кромешную тьму Мартина увидела, что кобра приготовилась к броску. Не надеясь на спасение, Мартина ждала смертельного укуса.
Но укуса не последовало. Вместо этого из-за деревьев появилось какое-то бледное пятно. Потом послышались звуки борьбы. Прежде чем потерять сознание, Мартина увидела белого жирафа.
Что-то упиралось Мартине в лицо. Что-то, от чего исходил теплый сладковатый запах, напоминавший свежескошенную траву английских лугов теплым летним днем. Или клубнику на Уимблдоне. Или розовые сады лондонского Гринвич-парка, куда однажды школьников возили на экскурсию.
Но было в этом запахе и что-то еще, дикое, экзотическое и… африканское.
Африка!
Мартина вдруг вспомнила, что она лежит вовсе не в гамаке в саду безопасной сельской Англии. Она сейчас в самом сердце дикого африканского заповедника, стоит черная ночь, кто-то обнюхивает ее и, возможно, даже собирается съесть. Мартина осторожно приоткрыла один глаз. На нее смотрела пара огромных жидких черных глаз, обрамленных невероятно длинными ресницами.
— Ты спас мне жизнь, — прошептала Мартина.
Белый жираф нервно хмыкнул и отшатнулся, как напуганная лошадь. Мартина осторожно встала. Белый жираф возвышался над ней, словно башня. Небо немного расчистилось, и в бледном лунном свете Мартина смогла разглядеть это удивительно красивое создание. Жираф светился, как залитый солнцем снег.
Мартина протянула руку, но жираф отошел еще на шаг, фыркая и переступая с ноги на ногу. В одной из прочитанных ею книг о диких животных говорилось, что жирафы обычно довольно добрые создания, но в случае опасности могут очень сильно лягнуть длинными передними ногами. Однако что-то подсказывало Мартине, что этот жираф ни за что ее не обидит.
Она снова протянула руку и сделала несколько шагов вперед.
— Все хорошо, — успокаивала она жирафа. — Все хорошо. Я не обижу тебя, только поглажу.
На этот раз жираф стоял спокойно. Когда пальцы девочки коснулись его кожи, он задрожал от страха, но не отодвинулся. Через руку Мартины прошел электрический разряд — точно такой же, как от прикосновения Грейс. Странно, но Мартина вдруг поняла мысли жирафа. Непонятно откуда, но она знала, что его зовут Джереми, сокращенно — Джемми. А еще девочка знала, что Джемми одинок. Так же, как и она.
— Мне тоже одиноко, — заверила Мартина жирафа. — Пять недель назад все, что я любила, погибло в огне. Теперь я живу с бабушкой, которой не нужна, и хожу в школу, в которую совершенно не вписываюсь.
Белый жираф внимательно посмотрел на нее. И не ответил. Вместо этого беспокойно отошел назад, чтобы Мартина больше не могла до него дотронуться. «Наверное, — подумала девочка, — он ждет знака, он боится и пока не доверяет мне». И разве можно его за это винить? Если она хочет подружиться с жирафом, придется сначала доказать, что она не причинит ему зла. Но как?
И тут Мартина поняла. Дома, в Англии, в комнате родителей висел плакат с голубем, улетавшим в закат. На нем было написано: «Если любишь кого-то, отпусти его. Если он вернется, значит, он — твой. Если нет, значит, вам не суждено быть вместе». Мартина вспомнила, словно это было только вчера, как мама прочла ей эту надпись, и сказала с улыбкой:
— Ну, разве не замечательно, Мартина? Это чистая правда. Чем сильнее ты кого-то любишь, тем больше свободы ты должна ему дать, чтобы он смог найти свое место в мире. И если он к тебе вернется, значит, это — настоящая любовь.
Мартина поняла, что должна уйти от жирафа. Она в последний раз посмотрела на него. Ей было очень больно, словно она теряла только что обретенного друга, но девочка почему-то знала, что это не последняя их встреча. По непонятной причине Мартина была уверена, что отныне их души связаны.
— Спасибо, что спас мне жизнь, Джереми, — сказала она и добавила с надеждой: — Увидимся.
И Мартина начала пробираться обратно к дому через высокую мокрую траву и липкую грязь. Ей было немного не по себе, девочка боялась, что встречу с еще одной змеей она уже не переживет.
Она уже почти дошла, когда заметила странную вспышку во тьме. Мартина не отличалась успехами в спорте, но, заметив чье-то отражение в воде, понеслась к дому со скоростью, достойной олимпийской медали. Белый жираф шел за ней! Девочка заставила себя сбавить шаг. Отражение жирафа грациозно следовало за ней по воде, его бело-золотая шкура и серебристые пятна плыли по глади озера, словно небольшие призраки. Мартина остановилась. Белый жираф тоже. Мартина снова пошла. Жираф тоже. Девочка резко обернулась.
