Белый Всадник - [3]

Виктор налил себе и Тане лимонада, двумя пальцами, как хрустальный бокал, приподнял общепитовский стакан, осторожно пригубил напиток.

- Да, наверное, - сказала Таня. - Мне больше всего не нравится то, что нужно писать сочинения так, как профессиональные критики. Мои мысли, конечно, очень примитивны, но их излагать интереснее, чем чьи-то чужие. Я не знаю, наверное, или я не способна никогда стать филологом, или что-то у нас просто не так.

Таня осеклась. Ее вдруг смутила мысль, что вот она сидит в кафе с совершенно незнакомым мужчиной и почему-то беседует с ним о литературе, о школе, о том, что ей интересно... а ему, что ему нужно от нее? Да какая разница, оборвала она себя. Почему нужно ко всему прикладывать банальные мещанские соображения?

Если не задумываться над всем этим... если просто болтать, то - очень хорошо. Какая-то незримая связь... Хоть и сказано еще совсем немного, и ничего не ясно возникла уже эта связь. И немыслимо теперь расстаться просто так, навсегда.

Но тут же иная часть Таниного существа, ее Родительское "Я", если следовать учению Берна, глубоко возмутилась: после пятнадцати минут знакомства воображать бог весть что? "Уж не влюбилась ли ты?"- ехидно спросила эта часть. "Нет",честно ответила Таня. Ничего похожего, кажется, не было.

Ах! Ведь Виктор что-то говорил... и, кажется, ждет ответа. А она пропустила все мимо ушей.

- Простите, - проговорила она, краснея.- Я задумалась, и не слышала совсем, что вы говорили.

- Неудивительно,- сказал Виктор,- В вашей жизни произошло немаленькое событие. Конечно, вам не до высоких материй сегодня.

Мороженое уже исчезло, оставив после себя кремовые лужицы в вазочках, пропало, по обыкновению всех удовольствий - исчезать, едва появившись. "Что же дальше?"- подумала Таня. Во всех случаях, когда она знакомилась с молодыми людьми, самыми большими проблемами было - о чем говорить и что же делать дальше. Вероятно, она знакомилась не с теми. Во всяком случае, Виктор решительно брал эти проблемы на себя.

Слегка придвинувшись к ней и положив костистую смуглую руку на стол рядом с таниной рукой, он сказал негромко:

- Вы простите, что я так вмешиваюсь в ваши личные дела, но... можно задать вопрос? - (Таня кивнула) - Когда вы едете назад, в Энск? Если не секрет, конечно, - прибавил он.

- Нет, не секрет. Поезд отходит завтра утром. На сегодняшний я не успела.

- Ага! Простите,- смутился Виктор,- А... до завтра вам есть где переночевать?

- Ну, это не проблема. У вас очень хороший вокзал. Предприятие коммунистического обслуживания, как написано там на табличке, и по-моему, справедливо написано!

- Вы, наверное, сочтете меня наглецом,- проговорил Виктор, опустив глаза,- Но я мог бы предложить вам кое-что получше. Вы могли бы переночевать у нас.

- Я понимаю, что это звучит дико,- поспешно добавил он, глянув на танино лицо,- Тем более, что я живу не с родителями, а мы снимаем квартиру с друзьями. Но что, если вы рискнете?

- Ну... Не знаю.

- Ведь вы не Красная Шапочка, хотя матушка наверняка дала вам кучу наставлений по поводу хищников. Ну, а я - отнюдь не волк. Вашей чести ничего не грозит, даю слово.

- Откуда мне это знать? - резонно возразила Таня.

- А вы спросите свое сердце.

Какая-то махина ворочалась внутри, какая-то огромная работа происходила там. Таня силилась осознать это - и не могла. Все было как-то странно сегодня, подернуто голубоватой дымкой безумия. Ей никогда не случалось встречать таких людей, не случалось говорить сердцем, а не словами, не приходилось верить людям без оглядки. И вот - сердце молило поверить. И - поверить было нельзя. Обрывки страшных житейских историй... какие-то жуткие изнасилования... труп в канализации - все это вертелось в голове. Вот так это все и начинается... Вежливый юноша, интеллигентная такая беседочка, мороженое, а там - приглашение в гости, шампанское. В конце концов Таня разозлилась на себя. Ну и что, так всю жизнь и просидишь благоразумной старой девой... Она хочет этого, хочет верить, вот и все! А если она будет обманута - ну что ей грозит? По-настоящему (Таня осознала это только сейчас) она не боялась никогда ни смерти, ни иных физических неприятностей. Ну, кому нужна ее жизнь, кто не переживет ее смерти? А что касается так называемой девичьей чести, так это в наше время скорее порок, чем достоинство. Сейчас она не за себя боялась, а просто должна была бояться согласно житейскому предрассудку...

Наверное, я дура, решила Таня. Но ведь и терять мне нечего...

- Ну так - поедете? - спросил Виктор, все это время внимательно присматривавшийся к Тане.

Девушка хмуро кивнула.

- Ну, вот и хорошо.

Они поднялись с мест, задвинули стулья, отнесли грязную посуду в окошко под призывным плакатом и вышли из кафе. Виктор вскинул на плечо танину сумку.

Метро в Зеркальске было построено совсем недавно. Стены сверкали белым мрамором местного происхождения. У самого конца эскалатора Таня с некоторым страхом заранее приготовилась к прыжку (ей в жизни всего раза два приходилось ездить в метро). Виктор незаметно и очень деликатно взял ее за руку и - хоп! они уже стояли на зеркально-мраморном полу станции. Из туннеля, рыча и изрыгая огонь, подобно дракону, вынесся поезд, и Таня с Виктором вошли в вагон.