Белый ветер - [80]

Один за другим сменялись часовые. И наконец пришел такой, который в отличие от других не стал без конца шастать вокруг палатки, а зашел за нее так, чтоб его не было видно, уселся, прислонившись к столбу, и закурил. Голова его то и дело склонялась на грудь, он встряхивался, оглядывался по сторонам, потом снова начинал дремать. И так до тех пор, пока не застыл в неподвижной позе.

Ребята поняли: надо действовать решительно и быстро. Они проникли сквозь дырку в заборе, ползком приблизились к проволоке, и, пока один пролезал под ней, другой держал. Порвали штаны, исцарапались, но проползли. Они взяли с собой лопатку, совок, которыми подкопали грунт в одном месте, и залезли в палатку: велика ль дыра нужна для худущего и юркого мальчишки?

Разыскали примеченный ящик. И — опять случайность — в нем действительно лежали толовые шашки.

Только начали рассовывать краденое по карманам, раздался шорох. Им показалось, что часовой привстал, и они пустились наутек. Быстро выползли наружу, опять царапаясь, проползли под проволокой и — были таковы.

Что касается мальчишек, то, как известно, их затея окончилась трагически. Не умея обращаться с толовыми шашками, они возились с ними до тех пор, пока одна не взорвалась. Хорошо еще, что серьезно пострадал один. Двое-то выкарабкаются без последствий, а вот старший на всю жизнь остался калекой.

Когда Шуров прибыл на место происшествия, то убедился, что дознаватель прав: комиссия, устанавливавшая недостачу, немало походила по палатке, затоптав почти все следы. Но почти, а не все. То, чего не сумел обнаружить дознаватель, разыскал опытный следователь.

В одном из углов палатки возле свеженасыпанной земли сохранились следы кедов. Шуров долго возился, осторожно заливая следы гипсом, промеряя их, фотографируя. И сравнил с обувью братьев Руновых. Все совпало. Но он не удовлетворился этим. Он снял с проволоки тот самый лоскут, на который не обратил внимания дознаватель.

Шуров снял лоскут и еще несколько едва заметных ниток. Их подвергли экспертизе и убедились, что и лоскут, и нитки вырваны из штанов Николая Рунова, перешитых из отцовских военных брюк. Выяснилось, что ребята, безусловно, лазили на склад и утащили толовые шашки. То, что шашки принадлежат к партии, хранившейся на складе, было установлено раньше.

Оставалось доказать, что в момент хищения на посту находился именно Рудаков.

Ребята в один голос утверждали, что залезли в палатку чуть позже девяти вечера. В соседнем пионерлагере в девять трубят на вечернюю линейку. И они хорошо слышали этот сигнал незадолго до того, как начали свою «операцию». А нес службу Рудаков с двадцати до двадцати четырех часов. Тут сомнений не было — это подтверждала постовая ведомость, факт этот не оспаривал и сам Рудаков.

А вот «факт сна» он категорически отрицал. Мало ли чего наговорят мальчишки! Он, мол, бодрствовал, исправно ходил вокруг палатки.

— Внутрь не заходили? — спрашивал Шуров.

— Внутрь не заходил, зачем мне? — отнекивался Рудаков.

Шуров еще раз, буквально ползая на коленях с лупой в руках, обнаружил у самого ящика с толом странное полукруглое углубление. И тогда он сделал простую вещь, которую не догадался сделать дознаватель, — он поднял ящик с взрывчаткой.

Под ним оказались хорошо заметные следы.

Были сняты слепки.

На подошвах солдатских сапог есть дырочки, оставляющие при ходьбе выпуклости, а на этих следах, наоборот, остались круглые ямочки, за исключением одной-единственной дырочки на левом следе. Шуров знал, что некоторые «изобретательные» солдаты додумались вставлять в дырочки маленькие подшипники, чтоб не снашивались подметки.

Взяв двух понятых, он перед подъемом тихо прошелся по спящей казарме и осмотрел сапоги каждого солдата. Подшипники имелись на нескольких, но в полном комплекте, а вот у Рудакова на левом сапоге одного шарика не было!

Рудаков вошел в комнату следователя со своим обычным в таких случаях растерянно-обиженным видом.

— Садитесь, — предложил Шуров, не глядя на вошедшего. Он задал традиционные вопросы, а потом сказал: — Следствием установлено, Рудаков, что вы совершили преступление. Вам предъявляется обвинение в нарушении уставных правил караульной службы. Статья двести пятьдесят пятая, пункт «в». Ознакомьтесь. И подпишите.

Рудаков хотел что-то сказать, но замолчал. Он понял, что с этим человеком обычные его номера не пройдут. Нахмурив лоб, шевеля губами, долго вчитывался в бумагу.

— Вам понятно, в чем вы обвиняетесь? — спросил Шуров, когда тот кончил читать.

— Понятно, — буркнул Рудаков.

— Разъясняю вам права: вы имеете право давать показания по делу, подавать ходатайства, иметь защитника… — Он сделал паузу. — Рудаков Тихон Сидорович, признаете ли вы себя виновным?

— С чего это мне признавать, чужую вину на себя брать?..

— Вы признаете себя виновным? — повторил Шуров.

— Не признаю.

— В таком случае приступим к допросу. Значит, вы утверждаете, что тринадцатого июля, находясь на посту с двадцати до двадцати четырех часов у временно сложенного имущества инженерно-технической роты, вы не отходили, не отвлекались, не спали и никто в этот период не проникал на охраняемый объект?