Белый ветер - [12]
— Что значит — безнадежное! — самолюбиво фыркнул Розанов. — Мы тоже не лыком шиты…
— А нельзя из твоего Донецкого училища, — поинтересовался Шуров, — когда будут назначать в часть, попроситься в саперы там или связисты, но в десантные войска? У них же тоже, наверное, полно всяких инженерных служб, а?
— Не знаю, не спрашивал, — признался Левашов.
— По-моему, дело подходящее! — изрек Цуриков.
Остальные удивленно посмотрели на него — обычно Цуриков возражал, все подвергая сомнению. Уж если он считает дело подходящим, значит, так оно и есть.
— Все, решено! — торжественно провозгласил Шуров, вставая. — Идем в Донецкое училище. Ты, Юрка, давай доведи работу до конца: узнай, что нужно, какие там документы, что за экзамены, сходи в военкомат…
В дверь снова просунулась Люська, лицо ее было обиженным.
— Иду! — весело закричал Левашов. — Теперь будем петь, танцевать, научусь на гармошке играть!
Грохоча по лестнице, они спустились в столовую, где царило веселье: кто-то в одном углу на полную громкость включил транзистор, а в другом нестройно распевали новогоднюю песенку из какого-то кинофильма.
Левашов вышел в сад. Цветные лампочки продолжали гореть, освещая чью-то одинокую фигуру, неверным шагом бродившую между деревьями в безнадежных поисках какой-нибудь затерявшейся бутылки. Но бутылки были все давно извлечены и распиты, лишь картонные зайцы беззвучно смеялись над наивным парнем. Музыка еле слышалась за плотно закрытыми окнами дачи. И еще откуда-то с дальнего конца поселка доносилась песня. Было тихо в заснеженном саду. Тяжелые лапы елей, опустившиеся под грузом снега, тянулись к Левашову; высокие сугробы отражали свет, падавший из окон; засыпанные снегом пни и кусты казались причудливыми птицами, зверями со страшными головами.
Пахло морозным ветром, густым снегом, хвоей… Это был запах дальних дорог, неведомых мест, увлекательных приключений, всего того, что ждало где-то впереди.
Левашов шел без шапки и пальто, проваливаясь в снег, не ощущая холода, шел радостно улыбаясь, глядя на верхушки стройных елей, которые покачивались где-то там, наверху, в начинавшем светлеть небе…
Будущее казалось таким ясным!
Родители также одобрили выбор сыновей.
— Не всем же Левашовым инженерами быть, — развел руками Юрин отец, узнав о решении сына. — Мы с матерью скоро выйдем на пенсию, Николай — на заводе, Ольга — сам знаешь — к нам в институт хочет. А уж ты, Юра, выбирайся в генералы. — Он рассмеялся: — Не сразу, конечно, но лет так через двадцать, не сомневаюсь, нашьешь лампасы!
Мать осторожничала. Она все старалась выяснить, не опасно ли там, в училище, все-таки дело-то военное. Юрий многословно объяснял, что политработники — самая безопасная военная профессия, нечто вроде лектора в институте.
Что касается брата, тот подтрунивал:
— Все красивым хочешь быть! Мундир гвардейский! Сапоги со шпорами. Небось усы заведешь? Чего стараешься, и без того девчонки за тобой табуном бегают?!
Юрий серьезно доказывал брату, что теперь шпоры даже в кавалерии не носят. И вообще-то, есть ли она — кавалерия?
Шутки шутками, а учиться в училище — дело серьезное.
Когда узнали условия приема, поняли: придется готовиться как следует. И засели за учебники. Забросили все, даже спорт, даже аэроклуб. Не знали, на что больше нажимать: на математику или физику, русский язык или историю?
Последние дни перед отъездом прошли, как всегда, бестолково. Надо было со всеми проститься, навестить памятные места, что-то купить, что-то достать.
Еще больше суматохи было на вокзале.
Когда поезд тронулся и в сизой гаревой дымке скрылся перрон, и руки, колыхавшиеся над головами, и белые платки, и яркие цветы, Цуриков вынул из чехла гитару и, поудобнее пристроившись, запел:
Звенели гитарные струны. Цуриков пел песни невеселые, всем хорошо знакомые, пел с хрипотцой, с печалью. Ибо за месяц до отъезда влюбился. Новое чувство настолько переполняло его, что он без конца делился своими переживаниями с друзьями и делал это столь наивно и восторженно, что у них не хватало духа посмеиваться над ним, что при других обстоятельствах они не преминули бы сделать.
Впрочем, когда он представил им свою подругу, стало не до смеха. Ее звали Валей, она работала в библиотеке и была очень хорошенькой.
На вокзале Валя не плакала, она была твердо убеждена, что время до первого отпуска пролетит быстро и что вообще ничто не может измениться: если полюбили, так и будут любить всегда. Цуриков гордился своей подругой, весело смеялся. Но в поезде настроение его испортилось, и песни становились все печальнее, а в голосе прибавлялось хрипотцы…
Все четверо подали заявление в училище, прошли медкомиссии, собеседования и были допущены к экзаменам.
Вот тут их подстерегла первая потеря. Троих приняли, а Шуров не прошел по конкурсу. Это потрясло друзей: уж кто-кто мог не пройти, только не он! Шуров лучше всех учился, дотошней всех готовился к экзаменам, он вообще, казалось, был создан для военной карьеры.
И тем не менее именно он не прошел. Подвела непредвиденная тройка по русскому языку.
Друзья ходили за ним, как за больным, только что не говорили шепотом. Изощрялись в советах, один бесполезнее другого. Даже решились втроем пойти к начальнику политотдела училища.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Произведения для этого сборника взяты из журналов "Щит и меч" и "Советская милиция". Содержание: 1. Юрий Яковлевич Козлов: Кайнок 2. Михаил Дмитриевич Трофимов: Библиотечка журнала «Советская милиция» 1(25), 1984 3. Юрий Воложанин: Чертов мост. Отпуск 4. Семен Георгиевич Курило: Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985 5.
Книга посвящена жизни и боевой учебе воинов-десантников в современных условиях. В ней прослеживаются судьбы многих героев, отдающих все свои силы и способности великому делу служения Родине.
В 1980 году в издательстве «Детская литература» вышла книга Александра Кулешова «Заколдованный круг», В неё помимо заглавного романа вошли повесть «Мартини может погаснуть» и рассказы.Роман этой книги продолжает и развивать ту же тему, о нелёгкой жизни подростков и молодёжи в современном буржуазном мире." А мы ребята смелые, свой не упустим шанс! Счастливчики, счастливчики мы с улицы Мальшанс!" — поют герои романа, трое 16-тилетних юношей, живущих в большом капиталистическом городе. Друзья мечтают о "золотых городах", об удаче.
«Голубые молнии» — роман о десантниках. Десантник — особый воин, он должен уметь многое: быть и стрелком, и радистом, и шофером, и минером, и разведчиком.Призывник Андрей Ручьев, став десантником, познал не только себя, но и истинные ценности. И себя, и окружающих, и свою Родину он увидел по-новому, нашел настоящих друзей и стал достоин большой любви.Роман получил премию Министерства обороны СССР за 1974 год.Издательство «Детская литература» печатает роман в сокращенном варианте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Заколдованный круг», как и другие произведения Александра Кулешова этого цикла («„Мартини“ может погаснуть», «Счастливчики с улицы Мальшанс», «Как же быть?»), рассказывает о современной молодежи на Западе, ее судьбах, проблемах, мечтах и исканиях.Трагична судьба главного героя этого романа. Он живет в сложном мире, где лицемерие, обман и преступление процветают, а защита правды и свободы чревата опасностями..
Без аннотации В историческом романе Васко Пратолини (1913–1991) «Метелло» показано развитие и становление сознания итальянского рабочего класса. В центре романа — молодой рабочий паренек Метелло Салани. Рассказ о годах его юности и составляет сюжетную основу книги. Характер формируется в трудной борьбе, и юноша проявляет качества, позволившие ему стать рабочим вожаком, — природный ум, великодушие, сознание целей, во имя которых он борется. Образ Метелло символичен — он олицетворяет формирование самосознания итальянских рабочих в начале XX века.
В романе передаётся «магия» родного писателю Прекмурья с его прекрасной и могучей природой, древними преданиями и силами, не доступными пониманию современного человека, мучающегося от собственной неудовлетворенности и отсутствия прочных ориентиров.
Книга воспоминаний геолога Л. Г. Прожогина рассказывает о полной романтики и приключений работе геологов-поисковиков в сибирской тайге.
Впервые на русском – последний роман всемирно знаменитого «исследователя психологии души, певца человеческого отчуждения» («Вечерняя Москва»), «высшее достижение всей жизни и творчества японского мастера» («Бостон глоуб»). Однажды утром рассказчик обнаруживает, что его ноги покрылись ростками дайкона (японский белый редис). Доктор посылает его лечиться на курорт Долина ада, славящийся горячими серными источниками, и наш герой отправляется в путь на самобеглой больничной койке, словно выкатившейся с конверта пинк-флойдовского альбома «A Momentary Lapse of Reason»…
Без аннотации.В романе «Они были не одни» разоблачается антинародная политика помещиков в 30-е гг., показано пробуждение революционного сознания албанского крестьянства под влиянием коммунистической партии. В этом произведении заметно влияние Л. Н. Толстого, М. Горького.
«Отныне Гернси увековечен в монументальном портрете, который, безусловно, станет классическим памятником острова». Слова эти принадлежат известному английскому прозаику Джону Фаулсу и взяты из его предисловия к книге Д. Эдвардса «Эбинизер Лe Паж», первому и единственному роману, написанному гернсийцем об острове Гернси. Среди всех островов, расположенных в проливе Ла-Манш, Гернси — второй по величине. Книга о Гернси была издана в 1981 году, спустя пять лет после смерти её автора Джералда Эдвардса, который родился и вырос на острове.Годы детства и юности послужили для Д.