Белый свет - [38]

Продолжая работать ключом, рыжий весельчак Сашка Петров, краем глаза стрельнув на Маматая, попросил огонька. Каипов поднес ему зажженную спичку.

— Кажется, все! На следующей неделе будем дома чай пить. Ох и обрадуется моя Галина… — перехватывая черными от смазки пальцами сигарету, сказал Петров.

Маматай похлопал слесаря по плечу:

— А то оставайся у нас, Саша. В Иваново таких умельцев, как ты, сотни, у нас же ты незаменим.

— Ох, Маматай, твоими бы устами да мед пить. Согласен я… только если в Иваново поедешь вместо меня, а, Маматай?

Дружный залп смеха прокатился по цеху. Ребята и не заметили, как к ним подошли Алтынбек и Хакимбай.

Алтынбек ревниво посмотрел на веселые лица монтажников, перевел сузившиеся глаза на Маматая, поджал губы:

— А ты почему не на рабочем месте?

— Хакимбая искал… по делу.

— Вот как получается: ты — Хакимбая, а мы с Хакимбаем — тебя. Так и будем друг за другом целый день ходить? — Он строго посмотрел на ивановских монтажников, и те перестали обращать на них внимание, всем видом показывая, что у них есть дело и посерьезней. А Саяков продолжал: — Получен приказ о лишении вас премии за допущенный брак. Распишись, что ознакомился.

— Не буду… Считаю, что не мы одни виноваты. Если наказывать, так всех виновных. Я поставил в известность администрацию, только убедился — нашу администрацию интересует лишь план!

— Ну что ж, брак ради плана! Забавная логика! — пожал плечами Алтынбек.

— Требую справедливого разбора, — начал горячиться Маматай.

Глаза у Алтынбека стали совсем узкими, со злыми зелеными искорками.

— Хорошо, Каипов, будет тебе справедливость, — в голосе Саякова послышалась откровенная угроза.

— Совсем большим начальником стал, — рассмеялся Хакимбай, когда Алтынбек уверенным шагом вышел из цеха. — Еще студентом командовать любил. Кем только не перебывал — и старостой, и комсоргом, и членом всевозможных комитетов. Всего и не перечислишь, — Хакимбай вздохнул. — Может, так и нужно, а?

— Не знаю. Только чувствую, последнее время Алтынбек вот куда мне сел, — и Маматай, наклонив голову, постучал себя по шее.

— Ладно, там видно будет. Давай лучше говорить о деле, — Хакимбай не любил разговоры, в которых ничего не смыслил. — Времени у меня совсем нет…

Они зашли за перегородку, в так называемый кабинет Хакимбая, больше похожий на заваленный какими-то деталями и рулонами чертежей, забросанный бумажками и грязными концами закуток. Хозяин широким жестом освободил место на столе, и Маматай раскатал перед ним свои чертежи и стал объяснять их суть.

Хакимбай, как опытная, заядлая гончая, сразу схватил суть.

— Молодец! Технический ход, по-моему, верный. Идем к агрегату, проверим наглядно.

Они подошли к ЗВН-2, предназначенному для запаривания суровья. Механизм его работал по принципу маятника: захватывал из камеры жгуты выпаренного суровья, растягивая, сматывал в рулон. Главная деталь ЗВН-2 — нарезной винт с челноком, изготовленные из мягкой бронзы. Они быстро снашивались, к тому же детали то и дело заедало, а чтобы заменить их, требовалось не менее двадцати минут, если мастер опытный, а так и все сорок. В результате простаивала не одна машина, а целый состоящий из десятка механизмов агрегат. Потери получались огромными — в тысячах метров.

Маматай предлагал заменить бронзовые детали простым кривошипно-шатунным механизмом, работающим по принципу рычага. Такой механизм неказист на вид, но в работе прочен и надежен.

— Интересно, интересно, — загорелся идеей молодого инженера Хакимбай. — Пока еще рано говорить об экономическом эффекте… Нужны расчеты, но, думаю, мысль — смелая и дельная, — Хакимбай ударил Маматая по плечу. — Давай теперь считай, да побыстрее. Техническая мысль, сам знаешь, стареет…

— Нет, Хакимбай, технические расчеты сделаешь ты — это моя просьба.

Хакимбай удивленно поднял брови.

— Так вернее, друг, тем более — я из другого цеха.

— Ненужная щепетильность, Маматай, — рассердился Хакимбай. — Когда речь идет об интересах комбината…

Но Маматай настоял на своем.

— Ладно, так уж и быть, помогу тебе на первых порах. Только учти: на очереди сейчас у меня диссертация.

— По рукам, — Маматай крепко пожал руку друга и быстрым шагом вернулся в свой ткацкий.

VI

Колдош уже целый месяц находился в камере предварительного заключения. Следственные органы раскрыли целую воровскую цепочку, по которой с комбината выносились тысячи метров высокосортной продукции. Жулики давно и регулярно обкрадывали предприятие. Это были люди без определенных занятий и местожительства, с ними был и Колдош.

Маматай, узнав о заключении Колдоша, не без внутреннего удовлетворения подумал: «Повадилась лиса в курятник — капкана не миновать!» Но тут же ему стало не по себе: «И что это я чужой беде радуюсь? Да и не чужой нам Колдош, наш, комбинатский, пришедший из профтехучилища желторотым птенцом!.. Где же мы-то все эти годы были? Допустили такое!»

Конечно, у Колдоша характер не сахар. Маматаю самому не раз приходилось убеждаться, до каких срывов у него доходило дело. И все-таки человек он, а значит, и к нему есть подход, есть, ключик к сердцу, и его необходимо найти, пока еще не совсем поздно…