Белый обелиск - [3]

  Ну а раз Хенрик оказался таким легковерным дураком, что позволил поймать себя на такую же нехитрую удочку, то следовало доиграть этот спектакль до конца. И все-таки дать бедной девушке несколько соэнов. Что и говори, она их вполне заслужила.

  - Ну и что же меня ждет?.. - снисходительно улыбаясь, спросил Ольгер.

  Девушка перевела взгляд с ладони ройта на его лицо, и Хенрика снова поразили эти странные, напоминающие растревоженное море темно-синие глаза. Она не торопилась отвечать - только смотрела на Ольгера. Так и стояла молча, продолжая держать руку ройта на весу, и Хенрик вдруг заметил, что сжимавшие его запястье пальцы сделались совсем холодными.

  - Я вижу смерть, - сказала она, наконец.

  Ройт даже фыркнул. После такой длинной паузы он ожидал услышать что-то более внушительное.

  - Всего лишь смерть?.. Боюсь, ты ошибаешься. Как раз сейчас она мне не грозит, хотя пару недель назад мы с этой дамой были исключительно близки.

  - Я вижу. Ты совсем недавно встал с постели после раны - далеко не первой такой раны, верно?

  - Верно. У тебя задатки лекаря, - похвалил гадалку Хенрик. Повязку с ребер сняли еще в лагере, но эшшари все равно догадалась о его ранении по одной ей заметным мелочам. Наверное, от такой обостренной, почти инстинктивной наблюдательности и пошла легенда о провидческих талантах ее народа. Людей впечатляет, когда им с невозмутимым видом сообщают о таких вещах, которые они считают скрытыми от посторонних глаз.

  Девушка чуть заметно покачала головой.

  - У меня нет задатков лекаря. Просто я вижу то, чего не видят остальные. Ты не слишком молод, но в душе ты еще старше, чем на самом деле. Ты много воевал - про таких говорят, что смерть давно приберегла для них последний поцелуй. Но жизнь всегда любила тебя больше. Это странно, потому что жизнь напоминает женщину-эшшари: она любит только тех, кто отвечает ей взаимностью.

  Сердце у Ольгера тоскливо сжалось. Ему было наплевать на все предсказанные ему смерти разом - и на ту, которую пророчила ему целительница в лазарете, и на ту, которую "увидела" темноволосая и синеглазая эшшари. Но последние слова гадалки укололи его глубже, чем он готов был признаться даже самому себе. Впрочем, умение владеть своим лицом не подвело, и Хенрик шутливо улыбнулся.

  - Ну, красавица, такими предсказаниями многого не заработаешь. Послушай мой совет и поступай как остальные: всегда говори, что видишь в чужом будущем великую любовь и королевскую корону. Людям почему-то нравится слышать такие вещи, даже если они точно знают, что им врут.

  Ольгер засунул руку в кошелек - на диво, тот по-прежнему висел на своем месте, хотя Хенрик забыл и думать о воришках, от которых нужно было охранять свое добро - и вытащил оттуда несколько монет.

  - Возьми. Будем считать, что я доволен предсказанием.

  Но, к его удивлению, эшшари снова покачала головой.

  - Не предлагай мне денег. Это все равно, что заплатить за собственную смерть. Я ничего у тебя не возьму...

  Она разжала пальцы и смешалась с толпой прежде, чем Ольгер успел придумать, что ответить - гибкая, как горностай, но стремительностью больше походившая на ласточку или стрижа.

  Хенрик пожал плечами. Судя по всему, бедная девочка и в самом деле верила во все, что говорила.

  - Надо было у нее спросить, поставят ли мне белый обелиск, - пробормотал ройт Ольгер.

  Впрочем, если он действительно умрет в Лотаре, то едва ли обстоятельства его кончины будут стоить памятника. Жаль.

  Альк сидел и злился. Как он мог позволить затащить себя в эту дурацкую компанию?.. И ладно бы еще очередной литературный вечер, все эти приторно-эстетствующие молодые люди с томными, меланхолическими лицами, и курящие папиросы декадентки вроде Ады. К этим он уже привык. Но спиритический сеанс?! Можно представить, как бы среагировал Лопахин, если бы узнал, где именно проводит вечер его друг.

  Волнующая полутьма и приготовленные для "общения с умершими" предметы вызывали у Свиридова тоску сродни той, которую испытывает человек, у которого с утра разболелся зуб и который пытается отвлечься, но уже прекрасно понимает, что общаться с зубодером все равно придется. Ада же во всей этой дешевой театральной атмосфере ощущала себя просто замечательно. Сделав вид, что от витающего в воздухе гостиной дыма у него внезапно разболелась голова, Альк выбрался в прихожую - "проветриться". Он рассчитывал немного побыть в одиночестве, но оказалось, что у узкого окна уже стояла незнакомая Свиридову девушка. Волнистые темные волосы свободно рассыпались по ее плечам, и Альк сморгнул. Передовые девушки иногда стриглись коротко, все остальные связывали волосы узлом, плели толстые косы или делали прическу. С длинными распущенными волосами появлялись только эти. Выражаясь вежливо - кокотки.

  Девушка внезапно обернулась, словно ощутив спиной взгляд Алька. Была она смуглой, но при этом - почему-то - синеглазой, несколько напоминающей цыганку (хотя где найдешь цыганку с синими глазами?..)

  - Здравствуйте, - сказал Свиридов - просто чтобы что-нибудь сказать. И, сообразив, что они видятся с ней первый раз, представился - Александр Свиридов, студент историко-филологического факультета. А вы?... Вы...