Белый мыс - [89]
Закрытые было помещения рабочих организаций открылись вновь; перед мадридскими тюрьмами проходят массовые демонстрации с требованием освободить 30 тысяч политических заключенных, томящихся в застенках страны.
Многие известные фашистские лидеры провалились на выборах. Сын бывшего диктатора Примо де Ривера, выставивший свою кандидатуру в восьми провинциях, нигде не был переизбран.
Энтузиазм корреспондента, отчетливо пробивавшийся сквозь сухие факты телеграммы, заразил Оке. Есть еще в мире места, где дела идут так, как надо!
Но Испания – это так далеко, да и что он, собственно, знает об этой стране? Хотя у него хорошая зрительная память и он может в любой момент изобразить на бумаге контуры Пиренейского полуострова, его познания о внешнем мире явно оставляют желать лучшего.
Кружевные Мантильи вокруг темных женских головок. Трубадуры под озаренными луной балконами, тореадоры на арене цирка, залитой ярким южным солнцем… Нет, подлинная жизнь Испании заключается, конечно, не в этом.
Что он учил в школе? Мадрид – столица, расположен в центре страны на горном плато. На северном побережье имеется город Бильбао – промышленно-торговый центр с лежащими поблизости богатыми железными рудниками. И еще одна строчка, которую было одинаково трудно заучить и забыть.
«Эбро, Дуэро, Тахо, Гвадиана и Гвадалквивир».
Если он хочет узнать побольше, нет ничего проще – надо только пройти в главный зал библиотеки: громадный цилиндр, полный красных книжных корешков и той особой тишины, которая возникает, когда много людей старается тише говорить и ходить.
Путевые очерки об Испании имелись во множестве. Они содержали много живописных деталей из так называемого народного быта, но мало говорили о повседневной жизни рабочих и крестьян. Оке без труда узнал типичный туристский подход к пейзажам и людям, к которому с детства научился относиться с недоверием, и перешел в зал исторической литературы.
«Чтобы узнать настоящее, надо начинать с изучения прошлого», – гласил один из любимых афоризмов Хольма.
Оке чуть не заснул над громадными фолиантами о королях и предводителях ордена иезуитов, о войне за испанское наследство, с ее хаосом событий и имен. Начав с походов и интриг на испанской земле англичанина Мальборо и австрийца Евгения Савойского,[44] он обратился к периоду господства мавров в цветущей Гренаде. Правда, он оказался ближе к миру сказок, чем к той истине, которую искал, но зато время шло быстро.
Перед тем как уходить из библиотеки, он еще раз заглянул в общий читальный зал и немало удивился, увидев Акселя с французской газетой в руках:
– Ты сегодня не на уборке снега?
– Жетоны на этот вид работы есть не только у меня, а еще примерно у восьми тысяч человек. Сегодня утром имелось работы всего лишь для двух тысяч, – ответил Аксель, откладывая газету.
– Где ты научился французскому? – продолжал удивляться Оке.
– В латинской гимназии… Да уже почти все позабыл.
Сдержанные ответы Акселя не располагали к дальнейшим расспросам. Они прошли вместе в сторону Каммакаргатан, беседуя на более общие темы; на углу Аксель предложил Оке пройти с ним немного по Дроттнинггатан.
– Я теперь поселился в холостяцкой гостинице в Сёдэр. А тебе только полезно прогуляться перед сном.
Оке успел нагуляться досыта за день, но не хотел расставаться с товарищем. Ему вдруг стало невмоготу оставаться наедине со своей неуверенностью и притаившимся страхом. Все же около Шлюза он остановился, намереваясь повернуть обратно.
– Пойдем заглянем в гавань. Там тихо, спокойно, можно поговорить, – настаивал Аксель.
Портовые здания хмуро глядели темными окнами, под заснеженными брезентами на пристанях лежали горы товаров, высоко к небу вздымались железные руки подъемных кранов, неподвижные, словно деревья в морозную ночь.
Аксель глянул на часы Мореходного училища:
– Мне нужно быть в гостинице до десяти вечера, так что еще есть время. Приходить слишком рано мне тоже не улыбается. В нашей комнате двадцать коек, воздух такой, что хоть ножом режь. – Он передернул плечами и продолжал, словно споря с самим собой: – Бывает, конечно, еще хуже. Прошлой осенью я целый месяц прожил в штабеле досок. Устроил себе логово – постелил газеты и два одеяла, так что замерзнуть насмерть не мог. И все-таки каждый раз, когда я заползал в эту сырую нору, у меня в груди словно лед намерзал… А как на всю ночь зарядит дождь – тут уж не до сна. Так что было время поразмыслить… На таких, как Геге, держится вся наша организация. А я, наоборот, сам держусь только благодаря ячейке. И так проходит молодость… Живешь – лишь бы день убить. Настоящая мокрица под камнем! Хуже всего, что к этому привыкаешь. В конце концов уподобишься оборванцам в порту с их единственной мечтой в жизни: чтобы сегодня пришло достаточно «торговцев» с полугнилыми фруктами и можно было заработать на разгрузке на пол-литра и на девку в субботний вечер.
Оке искал, что возразить, чтобы защитить товарища и самого себя от безнадежного пессимизма, но что мог он сказать Акселю с его многолетним опытом унижений, голодного и бездомного существования?
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.