Белый морок. Голубой берег - [350]

— Так, может, начнем собираться в дорогу? Зачем непременно ждать ночи? — предложил Ляшенко.

Вызвали Матвея Довгаля. Изложили ему свой замысел, попросили без лишней огласки упаковать с хлопцами типографское имущество, радиоприемник, медицинские препараты. Одновременно распорядились усилить сторожевые посты, утроить бдительность. Солнце катилось к горизонту, когда первая группа носильщиков отправилась в лагерь. А буквально через десять или пятнадцать минут в Семенютину хату прибыли Рябой с Ярошем.

— Полный ажур, товарищи командиры! — бодро доложили они. — Опанасюк все-таки получил свою дочь в Ситняках. Ну и слез же там было… Теперь вся Юхимова семья переправлена, на запасной «маяк» в Нижиловичи.

— Без приключений все обошлось?

— К счастью, все в ажуре. Но в передрягу все-таки чуть было не попали. Там ведь на шоссе такое сейчас творится… Эсэсов, как тараканов, невесть откуда наползло. Каждый придорожный кустик, каждую выемку вынюхивают да все диверсантов ищут…

Будто сняв с плеч незримую тяжесть, Данило с Витольдом Станиславовичем облегченно вздохнули. Теперь никогда не будут мучить их угрызения совести, что из-за партизан горько пострадал хороший и честный человек.

После захода солнца возвратились из лагеря носильщики. А вслед за ними пришел и Артем. Почерневший, с болезненным блеском в глубоко запавших глазах, но собранный, готовый к действию. Его не спрашивали, где он был весь этот день, что делал, какие планы вынашивал, потому что сердцем почувствовали: он уже переступил какую-то душевную межу и принял очень важное решение.

Ляшенко с Ксендзом лишь коротко рассказали о странном госте из Киева и вручили металлическую коробку, принесенную хлопцами с порубища.

— Для тебя подарок принес. Он ждет не дождется, чтобы поговорить с тобой… Позвать?

Командир некоторое время молча супился, глядя на миниатюрный контейнер, будто не знал, как с ним поступить, а потом резко дернул крышку — на стол выпал тугой пакет, завернутый в водонепроницаемую бумагу и плотно перепоясанный пластырной лентой-липучкой. Разорвав плотную обертку, он извлек целую пачку сколотых в отдельные пакетики жукоподобными металлическими скрепками какие-то бумаги со служебными грифами и сразу же протянул Ксендзу, увидев, что написаны они по-немецки. Витольд Станиславович мгновенно просмотрел машинописные страницы с красными печатями и грозными пометками «Совершенно секретно!» и ахнул от удивления. С минуту он приходил в себя, затем начал переводить вслух заголовки секретных немецких документов:

— «Разнарядка гебитскомиссариатам оккупированной территории на поставку немецкой действующей армии зерна, продовольствия, фуража… Распоряжение гаулейтера Эриха Коха о внедрении новой карательной политики в рейхскомиссариате Украина… Циркуляр-разъяснение остминистериума об усовершенствовании принципа ведения хозяйства на оккупированных восточных территориях… Декадные отчеты о морально-политическом положении в рейхскомиссариате… Инструкция ландвиртам о выявлении антинемецких настроений у местного населения и формах борьбы с ними… Стенограмма совещания рейхслейтера Адольфа Розенберга с генерал-комиссарами Украины в Киеве…»

— И это все оригиналы? — изумился Ляшенко.

— Очень похоже. Вряд ли такую массу документации можно подделать. Да и, собственно, для чего?

— Где и кто мог раздобыть такие сверхсекретные бумаги? Не один, не два, а целый навильник! Больно уже подозрительная коллекция… Боюсь, что все это — позолоченная липа. А ты что думаешь, Артем?

— Я выскажу свое мнение после того, как выслушаю объяснение человека, принесшего сюда эти вещи, — впервые раскрыл уста командир.

— Постойте, постойте! — вдруг поднял вверх руку Ксендз. — Я тут вот такое увидел… Просто невероятно! Прошу, посмотрите на эту вещь, — и он развернул на столе огромную, похожую на простыню, оперативную карту-двухверстку, по которой извивалась черная жирная линия в каких-то численных обозначениях. — Это схема рейда зондеркоманды «пугачей». А вот их расшифрованные радиодонесения, — встряхнул стопкой бумаг Сосновский. — Вы почитайте, что здесь пишется! Вы только почитайте!..

Трое низко склонились над расшифрованными радиограммами.

«Начали рейд по намеченному маршруту. В первый же день с соответствующим огневым сопровождением посетили села Бобрицу, Загорье, Малютинку. Всюду были созваны митинги, провозглашены патриотические речи, розданы советские газеты и листовки. Первое впечатление: население сильно запугано и горячих встреч не устраивает, хотя на пожертвования не скупится. Выявить подпольщиков или партизанских пособников так нигде и не удалось. Поэтому посылаем списки бывших колхозных активистов, составленные прикомандированными к нам спецами…»

«Рейдируем вдоль Ирпеня, против течения, вживаемся в роль разведчиков генерала Калашника. О нем здесь знают стар и млад. Особенно после недавней диверсии на железной дороге. И все же население относится к нам более чем сдержанно. Речи слушают, газеты берут, но… Наверное, лишь такими мерами нам не удастся завоевать благосклонности жителей. От нас явно ждут подвигов. Какие будут указания в этом отношении?