Надия шумно сглотнула и сделала глубокий вдох.
— Говорят... — начала она тихим голосом. — Что ты убила чудовище... И съела его... И что твой дом был построен на костях детей.
— Это правда, — кивнула я и вздохнула, думая как бы ей получше все объяснить. — Понимаете... Что бы вы сделали ради Самины? Окажись она в опасности, вы не стали бы защищать свою семью?
— Стала бы, конечно стала! — вдруг увереннее ответила она.
— И я стала, — я кивнула. — Я не стану лгать и признаю, что убивала людей. Убила тех, кто убил моего отца и свел с ума мою мать. И убила их детей, потому что иначе они убили бы меня.
— Месть — не решение проблем... — она тихо процедила слова сквозь зубы.
— Но послушайте же, Надия...
— Не трогай меня!
От ее крика у меня на мгновение волосы встали дыбом и я невольно отшатнулась. Вздохнув, я огляделась вокруг и поняла, что все, кто меня окружал, все эти рабыни и, возможно, любовницы нашего Ярла, боялись меня. Не без причины они были в ужасе от того, что им придется делить дом с такой как я, и я могла их понять. Но все же...
Из моих раздумий меня вырвал тихий кашель. Надия тут же шелохнулась, закрыла рот Самины рукой, но я поняла, что ее дочь явно чувствует себя хуже, чем могла бы.
— Что с ней? — обратилась я к ее матери.
Надия не ответила.
— Форр фан да... — пробурчала я себе под нос. — Эй, старуха! Почему ребенка никто не лечит, а?
— Хм, — он скрестила руки на груди, отложив в сторону длинную ложку, которой помешивала варево в горшке. — Кто будет лечить раба, дурочка?
Да вашу ж мать!
Я быстро поднялась на ноги, опираясь на костыли, и стала как могла ковылять к двери. Все смотрели на меня, а Мария ушла со своего поста у очага и перегородила мне путь.
— Куда это ты?
— К Ярлу! — я ударила костылем ей по трости и старуха упала на четвереньки.
Позади меня послышались удивленные вздохи и тихие возгласы, а Мария попыталась схватить меня за ногу, но я отпихнула ее и резко распахнула дверь.
Там, где есть я, не будут страдать дети, мать вашу!
— Да стой же ты, дурочка! — кряхтя, Мария поднялась на ноги и последовала за мной на улицу.
Даже уже снаружи я слышала, как удивленно переговариваются между собой женщины из дома ярла. В какой-то мере это заставляло меня гордиться собой — дерзость хоть и была для меня сейчас опасна, но я хотя бы могла похвастаться своей храбростью и решительностью.
— Майя, стой же, ой... — простонала старуха, догоняя меня и хватая за руку.
— Отвяжись от меня! — выкрикнула я и резко выдернула руку, едва не упав на костылях.
— Глупая же ты все-таки... — вздохнула Мария. — Майя, не нужно идти напролом. Ты доказала свою смелость, молодец, но пожалуйста, не нужно делать подобного.
— И что же ты тогда предлагаешь? — раздраженно вздохнула я. — Закрыть глаза на то, как страдает маленький ребенок?
Сваха ничего мне не ответила и лишь виновато опустила взгляд себе под ноги. На пару секунд я даже замешкалась, было странно видеть такую резкую перемену в ее характере, ведь еще совсем недавно она так и норовила ударить меня своей тростью за любое лишнее слово.
Хотя в чем-то она все-таки была права. Какой у меня вообще был план? Ворваться к ярлу и начать предъявлять что-то, орать на него? И какой в этом смысл, если этот человек не чурается лишний раз съездить мне по лицу?
Возможно, стоило навестить Куаннинга, вот только я понятия не имела, где он, и чем он занят. К друиду Ингиреду идти тем более смысла нет — он здесь человек подневольный, как и, наверное, все в этом доме. Даже если, например, у меня или Марии до сих пор нет клейма раба, то это вовсе не значит, что мы считаемся свободными или имеем хоть какой-либо намек на свободу воли и действий.
Значит, действовать нужно было хитрее.
Все то время, что я провела здесь, в этом мире, я занималась одним и тем же — обеспечивала людям моей деревни подобающий уровень жизни. И единственный стопроцентно точный вывод, который я успела сделать за эти годы — со Скагеном, а значит и с Дургальфом, можно договориться, а если нет возможности договориться, то он всегда готов поторговаться. Выходит, мне нужно предложить ему что-то, что не нанесет ущерба моей родной деревне и в то же время будет достаточным, чтобы получить хоть какую-то власть в этом доме.
К тому же из разговора с Ингиредом я успела понять, что далеко не все дела здесь крутятся вокруг одного только ярла. Разумеется, тем же воинам платит он. Именно ярл кормит их, платит зерном сверху и, наверное, обеспечивает им какие-никакие условия жизни. Однако это вовсе не значит, что они полностью преданны одному только ярлу. В конце концов, Куаннинг командует одной из дружин, и его люди в первую очередь подчиняются именно его приказам, а уже Куаннинг подчиняется ярлу. Не всегда уважение и преданность можно заслужить подачками и статусом, часто в таких делах решает харизма, опыт лидера и его прямые отношения с воинами.
Иными словами, я должна найти себе больше союзников. Больше тех, кто готов открыто выступить против Ярла. Но пока что это лишь далеко идущие планы, а сейчас нужно заняться более насущными вопросами.
— Майя, — Мария положила руку мне на плечо. — Не глупи, девочка, прошу тебя. Ты здесь так долго не протянешь.
