Белый континент - [6]
Завтрак пассажиров в салоне был в самом разгаре: страдавшие от морской болезни люди только-только немного пришли в себя и начали скромно клевать разложенную по тарелкам нехитрую еду. Они снова шумели, так же громко, как и когда их будили, только теперь слезы и жалобы уступили место ссорам. Жены ругали мужей, что те заставили их поехать в это ужасное путешествие, мужья привычно огрызались и время от времени стучали кулаками по столу, дети, переводившие взгляд с одного родителя на другого, снова готовились заплакать… А вокруг завтракавших, на прибитых к стенам скамейках, лежали скомканные одеяла и другие тряпки, длинные концы которых свешивались на грязный, заплеванный пол.
"Сколько нам еще плыть? — начал подсчитывать Скотт. — Недели три минимум, а может, и больше. Нет, я столько не выдержу! Да они за это время весь корабль загадят, рядом с ними вообще невозможно будет находиться!.. Нет, с этим надо что-то делать, а один я не справлюсь!" Вот только пожаловаться на то, что у него "ничего не получается", теперь было некому. Впрочем, он ведь уже давно не жаловался — с тех самых пор, как два года назад победил в учебной регате и познакомился с самим Клементом Маркхемом, тем самым знаменитым морским путешественником, чьими книгами об удивительных морях и странах он зачитывался в детстве, еще до того, как сам поступил в морское училище. Именно тогда Роберт почувствовал, что ему все-таки нравится жизнь моряка и что отец, отправляя его в морское училище и отказываясь слушать его робкие возражения, был прав. Именно тогда ему стало ясно, что это действительно — то дело, которым он должен и хочет заниматься всю свою жизнь.
Лейтенант отогнал воспоминания о регате и Маркхеме прочь, еще раз оглядел салон и решительно подошел к одному из столов, за которым сидела более-менее приличная на вид семья: мать, отец и двое высоких сыновей-подростков. Лица у всех четверых, как и у большинства пассажиров, были бледными, ели они не слишком охотно, но, по крайней мере, мужчины не выглядели пьяными, а значит, с ними можно было попытаться серьезно поговорить.
— Доброе утро, господа, — поприветствовал их Роберт с заученной еще в детстве вежливой улыбкой. — Меня зовут младший лейтенант Скотт. Я вижу, вы — люди здравомыслящие и порядочные. Не то, что… — он красноречиво покосился на соседний стол, где разгоралась очередная ссора, — …некоторые. Вы сможете мне помочь навести порядок. Сами видите, наши служащие не справляются…
Подростки переглянулись и громко фыркнули — должно быть, не раз за время путешествия видели, по каким именно причинам стюарды не в состоянии справиться со своими обязанностями. Роберту в очередной раз стало противно от такой явной невоспитанности, но он сдержался и ничем не выдал свои чувства. Сейчас ему было важнее найти помощников, на которых он смог бы положиться, а не объяснять полузнакомым людям, как должны вести себя их дети в приличном обществе.
— Вы, наверное, со многими здесь уже перезнакомились, — продолжил он. — Сможете назвать других непьющих и сильных? Чтобы могли утром помогать собраться женщинам, накрыть на столы, всякие другие мелочи сделать… А днем убирались бы в этом зале, пол мыли. Все, что нужно, я им для этого принесу.
Глава семейства и его жена с пониманием кивнули.
— Можно попросить Хольмов, они оба не пьют и хвастались, что качка им нипочем, — сказала женщина. — А еще Марк Кинг — хороший парень, многое умеет и помочь не откажется. А еще — Люк…
Ее супруг обернулся, посмотрел на другие столики и согласно покивал головой:
— Я тоже нескольких нормальных ребят знаю. Мы все сделаем, — господин лейтенант.
Скотт почувствовал что-то вроде облегчения. Кажется, он выбрал верную манеру вести разговор: этим темным людям польстило обращение "господа" и то, что он не приказывал, а просил их о помощи, им было приятно, что уважаемый морской офицер доверял им такое важное дело. И хотя пока еще он здорово сомневался, что выбранные им "подходящие люди" смогут улучшить жизнь всех остальных путешественников, настроение у лейтенанта немного поднялось — появилась надежда, что с грязью, беспорядком и женскими слезами хоть что-то будет сделано.
— В какой каюте вы едете? — спросил он. — Я к вам зайду после пяти часов, а вы к тому времени постарайтесь договориться с вашими знакомыми. Тогда и обсудим, кто что будет делать.
— Каюта у нас девятнадцатая, — ответил один из подростков, заставив Роберта еще раз возмутиться про себя таким вопиющим непослушанием. Однако внешне лейтенант остался спокойным и, поблагодарив все семейство за готовность поработать, направился к выходу. Уже в дверях он вспомнил, что не спросил у своих добровольных помощников ни имени, ни фамилии, но решил, что возвращаться ради этого к их столу не стоит — главное, что он знал, где их найти. А пока ему самому не мешало бы что-нибудь съесть, хотя качка по-прежнему делала все мысли о завтраке ужасно неприятными.
После завтрака он сообщил капитану, что среди пассажиров нашлись желающие поддерживать салон в порядке и что он готов взять на себя командование этим "отрядом". А вечером в салоне под руководством первой выбранной Скоттом супружеской пары уже трудились их сыновья и еще десяток мужчин и три женщины. Кто-то драил лохматыми швабрами пол, вычищая грязь из-под скамеек и из углов, кто-то — натирал мокрыми тряпками столы, кто-то — помогал сидевшим в салоне пассажиркам с детьми пересесть с одного места на другое, туда, где все было уже вымыто и вытерто. Те в ответ недовольно ворчали и, как всегда, жаловались на свою никчемную жизнь.
Восстание декабристов жестоко подавлено. Зачинщики повешены, а остальные бунтари с Сенатской площади сосланы в Сибирь на каторгу. Дворяне, честь и совесть офицерского корпуса России, умнейшие, высокообразованные люди, вмиг низвергнуты до уровня самых бесправных каторжан. Втоптано в грязь золото их эполетов, преданы забвению все былые заслуги. У них остались только жены – такие же униженные и опозоренные. А у жен осталось право – на верность и любовь, которое даже император отнять не в силах. И они, изнеженные дворянки, выпускницы институтов благородных девиц, оставляют детей на попечение родных и близких и отправляются в самое безумное путешествие в истории человечества – в промерзшую Сибирь к мужьям, чтобы разделить с ними всю тяжесть царского наказания… Спустя тридцать лет царь Александр II разрешил декабристам вернуться и жить в любом городе, кроме Москвы и Петербурга.
Сказка о том, что исправить можно не только те ошибки, которые мы делаем в школьных тетрадях. Участвовала в 12-м конкурсе «Рваная Грелка» но в финал не вышла. С тех пор была доработана и отредактирована.
Два лисьих племени, живущих по соседству, враждуют уже многие годы. Случайные встречи лисиц из разных стай, как правило, заканчиваются жестокой схваткой. Но бывают исключения…
Рассказ участвовал в конкурсе Мистической фантастики и занял 4-е место, а потом — в конкурсе «Приносящий надежду» и занял 3-е место.
Анна Ахматова и Николай Гумилев. Любили они друг друга или только мучили, не в силах вырваться из сладкого плена муз, в котором каждый из них пребывал едва ли не с самого рождения? Они познакомились, когда ей было всего четырнадцать, а ему семнадцать. Для нее это была только случайная встреча, для него же — любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, любовь изломанная, очень недолго взаимная и всегда — трагическая. Получив известие о страшной гибели Гумилева, Ахматова вдруг поняла, что любила его всю жизнь, но сказать об этом Николаю было уже поздно.
Великие люди велики во всем — так принято считать, так должно быть и не должно бывать иному. Великие люди скромны, и это лишь подчеркивает то, как возвышаются они над простыми смертными. Но всегда ли эта скромность ложная, схожая с кокетством? Государь-объединитель Аллюстрии постоянно говорил, что он только солдат, и не более, что все, что было им достигнуто, произошло по воле не его, но женщины. Конечно, все понимали, что он говорил о своей венценосной супруге… А он имел в виду вовсе не её.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.