Белый конь - [55]

— В шесть я должен встать… Не встать, а уже быть во дворе.

— Тем более… Не пойдешь же ты на рыбалку невыспавшимся.

— Хороший человек дядя Ладо, верно?

— Исключительный. У него была очень нелегкая жизнь. Другой бы на его месте озлобился, обозлился… Удивительно, как ему удалось сохранить такое доброе сердце.

До шести утра Лука притворялся спящим, чтобы Андукапар поверил, что он спит крепким и безмятежным сном. На самом же деле он не сомкнул глаз. После ночной беседы он чувствовал себя виноватым перед Мтварисой, несмотря на то что упрек Андукапара казался ему несправедливым.

В шесть часов Лука спустился во двор и под липой стал ждать дядю Ладо.

Было еще темно.

Ждать пришлось недолго. Дядя Ладо почти тотчас же вышел на балкон первого этажа и окликнул Луку. Он передал ему багор и весло.

Лука спустил багор на берег и прислонил к кирпичной стене, а весло взял с собой, боясь сломать. Спускаться по кирпичной стене и без весла было не очень просто.

Вскоре появился и дядя Ладо с огромным ведром.

— Чего ждешь? — крикнул он. — Неси все в лодку.

Дядя Ладо вытаскивал по ночам лодку на берег. Лука бросил шест и весло в лодку, потом ухватился за нос, но не смог сдвинуть его с места. Тогда он решил до прихода дяди Ладо отвязать хотя бы цепь.

Дядя Ладо сначала столкнул в воду корму, потом велел Луке отойти и схватился сильными руками за нос. Днище заскрежетало по камням, и, скользнув в воду, лодка закачалась. Лука хоть и отошел от лодки, но цепь не выпускал, держал ее обеими руками, чтобы лодку не унесло течением.

Дядя Ладо влез в лодку и перенес в нее ведро. Потом он показал рукой, чтобы Лука тоже садился, и взялся за багор. Лука пристроился на носу, и лодка двинулась вдоль берега, против течения.

Лука взглянул на балкон второго этажа. На балконе, залитом ярким электрическим светом, никого не было. Все еще спали. Когда Лука выходил из комнаты, Андукапар сладко посапывал.

Дядя Ладо изо всех сил налегал на багор, и лодка стремительно неслась вдоль берега. Поравнявшись с гаражом автошколы, лодка резко и быстро изменила курс и повернула к середине реки. Лука тем временем протянул один конец веревки сквозь кольцо, укрепленное на носу, и завязал ее узлом.

Лодка пересекла реку и очутилась прямо напротив «Бабушкиной стены», у крутого берега, окаймленного парапетом набережной. Лука не знал, почему эту стену называют «Бабушкиной стеной». Но зато знал, что к этой прочной кирпичной стене, врезавшейся в реку, в старину толстыми цепями привязывали водяные мельницы. Одну из них даже Лука хорошо помнил, не так много времени прошло с тех пор, как мельница Степанэ была уничтожена наводнением.

— Я не заметил в темноте, что Кура чуточку поднялась, — сказал дядя Ладо. — Запомни, это плохо. Когда река разливается, рыба теряет дорогу. Но сегодня мы все же не останемся без улова, вода не очень высокая.

К тому времени, как дядя Ладо закинул в первый раз сеть, небо прояснилось и посветлело. Наступило утро. Первый улов принес трех карпов и одного усача. Закидывая сеть, старый рыбак попутно учил Луку, что и как делать, и Лука старательно выполнял все его указания: отпускал веревку, чтобы лодка свободно шла по течению, а когда дядя Ладо говорил «довольно», Лука продевал веревку в железное кольцо и обеими руками тянул ее на себя. Прикрепленная к дамбе веревка натягивалась, и лодка останавливалась.

Старый рыбак левой рукой собирал верхний край сети, зубами удерживал веревку со свинцовыми грузилами, продетую над ячейками, а правой рукой сжимал одну треть «мешка». Затем на одну секунду задерживался, как бы измеряя глазом тот участок реки, который должна была накрыть сеть, взмахивал правой рукой, и раскинувшаяся сеть, блеснув в воздухе, с плеском шлепалась на воду. На бледно-розовеющем небе вырисовывались крыши и трубы старых домишек, лепившихся поближе друг к другу. Тянулись ввысь стройный барабан и купол бездействующей церкви. Незаметно меняла окраску река, к ней возвращался обычный, чуть мутный, зеленоватый цвет. В лодке время от времени собиралась вода, стекавшая с сети. Лука возвращал эту воду обратно реке. Вычерпывать воду доставляло ему особое удовольствие.

Во время рыбной ловли Лука часто поглядывал на свой двор и балкон. На балконе долго никто не показывался. Но вот появился Андукапар, подъехал на своей коляске к перилам и стал наблюдать за рыбаками. Он даже делал Луке знаки: как дела, много ли поймали? Много, много! — руками же показывал Лука. Потом Андукапар исчез, и стали появляться другие соседи. Они сновали взад и вперед, суетились, толкались на ярко освещенном балконе, что-то уносили и приносили. Одним словом, на балконе царило утреннее оживление.

— Счастливая у тебя рука, — сказал Луке старый рыбак, когда они снова пересекли Куру и привязали лодку на место. — Но и я удачно, с первого раза закинул сеть, что скажешь, а?

Что мог сказать Лука? Рыбы они наловили вдоволь, и он возвращался домой с чувством человека, выполнившего свой долг. Рыбу дядя Ладо понес варить к себе. С головы до ног вымокший Лука взбежал вверх по лестнице. В башмаках хлюпала вода. Поднявшись на балкон, Лука прежде всего столкнулся с почтенным Поликарпе. Тот, зажав в пальцах папиросу, искал спички. При виде мокрого Луки он сначала ужаснулся, но потом обратился к нему с ласковой укоризной: