Белый и Черный - [3]

— Не сомневаюсь в этом, — Мондрен обошел столик, по всем правилам вежества протянул Герану льняное полотенце, руку положил на плечо. — Друг мой, я вынудил вас говорить о том, что вам ненавистно, но, поймите, ваши слова имеют огромную важность. Опустевшему престолу нужен будет наследник, Ивен так и не успел вступить в брак… А вы словно созданы для звания опекуна и наставника юного короля! Что скажете на это, сьер Геран?

Если ребенок твоей жены и вправду зачат Ивеном, в то же время говорил Мондрен сам себе. Такой случай грешно было бы упустить. Прямо у себя под рукой обрести то, чего думали искать за семью морями! Вот только уверенность ревнивца дешево стоит, а дама, что уступила шуту, могла уступить любому… Впрочем, на то у нас и Маррок, чтобы разрешать подобные затруднения.

— Нет, — Геран дернул щекой. — Нет, я не хочу этого. Пускай даже пащенок и взойдет на трон, не я буду рядом. Теперь расскажите мне вы: каков ваш замысел? Что вы думали делать до моих слов?

— Вы имеете право на мою откровенность. — Мондрен хлопнул в ладоши, подзывая слугу, и приказал привести мага.

Маррок был молод и смешлив, нос имел короткий и толстый, а лиловую мантию носил как карнавальный балахон — будто каждую минуту готов подхватить полы и пуститься в пляс. Трудно было в нем заподозрить одного из придворных магов. Тем паче — заговорщика, мечтающего о посохе старшего мага при новом короле, какое бы имя тот ни носил. Владеющий силой не может повредить своему повелителю, но беседовать с врагами повелителя никакое заклятье не препятствует.

— Сьер Геран с нами. Расскажи ему все.

— Все?!..

— Если скажешь, что рассказ обо ВСЕМ займет тысячелетия, подобью тебе глаз, — предупредил Мондрен, — сейчас не время для старых шуток.

— Ваше слово — закон, добрый сьер. Я расскажу такую шутку, которой сьер Геран еще не слыхал. Хотя, впрочем… не знаете про исповедь повитухи?

— Что?

— А, вижу, не знаете! — обрадовался маг. — Была некая Аселен, знаменитая повитуха. Знаменитая и успехами в своем ремесле, и тем, что принимала роды у покойной королевы. Первой из людей коснулась нашего короля! Ну, а сразу затем ее увезли в Арригаль, поскольку герцогиня была на восьмом месяце и желала в свой срок прибегнуть к услугам той же искусницы, которая помогла ее сестре. Так оно и случилось, а тетка Аселен не вернулась на родину, жила и состарилась в Арригале, но шутка в чем? — умирая, она сказала святому отцу престранные слова…

Маррок попытался сделать паузу, но взгляд Мондрена помешал ему.

— «Королева родила двух мальчиков, говорю вам, двух прелестных мальчиков, одинаковых, словно два коричневых боба». Именно это она и повторяла.

— Хотел бы я знать, как ты это проведал, — буркнул Мондрен. — Не блохой ли обернулся на макушке у старухи?

Маррок ухмыльнулся и развел руками в широких рукавах — мол, так вот и проведал, ничего хитрого и в то же время долго растолковывать.

— Я стал размышлять об этом. Никаких сомнений, что речь о нашей королеве, — с другими королевами тетке Аселен дела иметь не доводилось. Но никто никогда не слышал о том, что у Ивена есть брат. Если он умер сразу, отчего его не хоронили с подобающими принцу почестями? Для чего услали повитуху из страны, зачем запечатали ей рот? — а должен сказать, что такие чары ослабевают с приближением смерти, и это делается нарочно, чтобы душа могла уйти чистой.

— Ответить нетрудно. — Геран говорил равнодушно, словно о вчерашней дурной погоде. — И старшему принцу младшие братья иной раз становятся врагами, и четвертый сын грезит о короне отца. А уж если они вместе лежали в утробе и вместе испустили первый крик…

— Так, так, — радостно закивал Маррок. — И вдобавок похожи как два боба. Доброму сьеру случалось слышать историю о Принце Без Лица?

— Будто у короля Виколда был брат-близнец, которого по воле королевы заточили в темницу на вечные времена, скрыв его лицо железным колпаком даже от тюремщиков? — Геран покачал головой. — Эту песню все слыхали. Заморские земли далеки, вольно жонглерам складывать о них сказки.

— В сказке не одна забава, но и урок, — маг поднял крепкий палец. — Близнецы — прихоть натуры, но когда над братьями корона, эта прихоть становится злой. Объяви старшим любого из них — и второй будет ему врагом. Пускай их братские чувства сколь угодно правдивы, всегда найдутся люди, которые захотят сменить Бата на Ната. Возьмем хоть нашего короля, наделенного всеми достоинствами, — ведь и его не все любят…

— Довольно кривляться, — прервал его Мондрен. — Говори, почему ты решил, что брат Ивена жив.

— Я не знаю, жив ли он сейчас, но тогда его не убили. Во время родов в покоях королевы были двое: повитуха Аселен и высочайший Брес Маур, ныне старший маг, тогда — просто Брес, приближенный королевы.

— Что с того? Почему бы магу не щелкнуть пальцами и не обратить одного из двух мальчиков в пылинки под солнечным лучом? Я подразумеваю, если таков был приказ ее величества.

— Я уже говорил, — терпеливо промолвил Маррок. — Клятва верности и сопряженные с нею чары жестоки. Маг не может нанести вреда своему господину, ниже его братьям и сестрам, родителям и детям. Брес Маур не убивал брата короля и не позволял другим убить его — я знаю это потому, что Брес Маур не умер черной смертью двадцать три года назад, а живет и здравствует… да пошлют ему небеса и впредь всего, чего он заслуживает.