Белый эскимос - [41]

Медленно ехали мы по рыхлому снегу и озерным полыньям, пересекая пролив Симпсон, пока, наконец, 13 июня не добрались до острова Кинг-Вильям рядом с Малеруаликом. В этом месте мы договорились встретиться с Гагой после его возвращения с полуострова Кент. Но вместо Гаги увидели наших старых приятелей – Какортинкека-Белого и его двух молодых жен, с присоединившейся к ним третьей по имени Сакитаит («Та, что сбивает с пути»). Она была замужем за спутником Гаги, но пока тот находится в отлучке, ее вместе с детьми и хозяйством забрал к себе Белый. Так, согласно обычаям, поступают в здешних краях, если муж отправляется в поездку.

Помимо Белого тут находился еще один человек по имени Иткилик («Индеец»), пришедший со своей семьей с северных берегов острова Сомерсет у пролива Белло, где он провел несколько лет. Это были те самые люди, с которыми я так хотел встретиться, и как только я узнал, что все эскимосы-нетсилик, проживающие между полуостровом Аделаида и перешейком Бутия, сейчас соберутся на острове Кинг-Уильям, подумал, что самым разумным будет остаться здесь на лето.

Нельзя назвать место, где я находился, новым, неизведанным краем, – до меня здесь успели побывать и Шватка, и Руаль Амундсен, и Годфред Хансен. Однако мои предшественники ставили перед собой иные задачи, и, ничуть не преуменьшая важности их замечательных исследований, я хотел бы отметить, что, если учитывать исследования духовной культуры, я оказался в среде совершенно новых людей.

В стойбище я провел пару дней, готовясь к летней стоянке. Средств для оплаты у нас больше не было, патронов оставалось немного, так как, приобретая этнографические редкости, я оплачивал их из наших запасов пороха и пуль. В отсутствие Гаги я решил заняться составлением четкого плана относительно грядущего лета, и самым разумным мне показалось посвятить свое время этнографической и археологической работе. Мужичок, сопровождавший меня в поездке к Большой Рыбной реке, обещал, что останется помогать вместе с женой и двумя приемными сыновьями. Исходя из потребности ухода за нашими 17 собаками, я пригласил на работу еще одного юношу из поселка, по имени Головастик, он был мужем девушки по имени Трещина. Мужичок передал мне в пользование весь свой запас амуниции, а у Головастика, напротив, ничего не было. Мы договорились, что он может использовать патроны, но взамен будет давать мясо нашим собакам. Я же получил возможность полностью распоряжаться их временем и ставить их на любые работы, кроме раскопок руин домов, что было для них табу. Взамен этого, как только у меня появятся средства, я должен был выделить им вознаграждение.

Стойбище благословенных

1 июля вместе с Арнарулук мы начали раскопки крупного эскимосского стойбища, обнаруженного неподалеку от Малеруалика. Несколько человек, оставшихся в лагере, осуждали эту работу, полагая, что нужно оставить в покое не только самих мертвецов, но и их имущество. К тому же им было известно, что коль скоро в этом месте в это время года не водится дичи, то нам будет трудно с пропитанием – все спешили в глубь материка, поближе к рыболовным местам, где вот-вот начнется лов форели.

Каждый день, пока я занимался раскопками, Мужичок и Головастик отправлялись на тюленью охоту, однако весь улов насчитывал не более десятка тюленей, что оказалось гораздо меньше моих ожиданий. 25 июля ситуация стала такой нестерпимой, что мы решили перебраться ближе к крупному рыболовному озеру Амитсок, расположенному внутри континента. Олени все еще продолжали мигрировать в северные районы, что вселяло надежду на удачную охоту по дороге.

5 августа мы добрались до самого известного рыбного места на острове Кинг-Вильям. Я столько слышал об этом месте, наслушался таких похвал в последние несколько месяцев, что пребывание здесь принесло лишь разочарование. Все стойбище состояло из пяти скромных палаток, да и сам Амитсок оказался совершенно безликим овальным озером, соединявшимся с другим безымянным озером небольшим протоком в 500 м длиной и 12-15 м шириной. И это было все! На плоской и каменистой местности выделялась лишь гряда холмов высотой 100-200 м на юго-западе. Вида на окружающий ландшафт не было никакого – я это тотчас заметил, потому что до этого надеялся, что мы в течение нескольких недель сможем выслеживать оленей и обеспечим себя пропитанием. Единственное утешение состояло в том, что почти все жители стойбища оказались нашими старыми знакомыми. Здесь находился Беспалый со своей семьей и шаман Самик, с которым я весной жил в одном стойбище на реке Мёрчисон. Я купил у него тюленью шкуру, но потом забыл забрать, а теперь он таскал ее во всех своих поездках, надеясь ее передать, если случайно мы с ним столкнемся на пути. Вот такой удивительный пример обязательности. Помимо этого, здесь были еще несколько юношей и две-три старушки – всего 30 человек.

Полученные от них новости совсем не вдохновляли: оленей мало, лосося мало, не будет корма для собак! Мы прибыли слишком рано, сезон рыбной ловли начнется только после 15 августа и достигнет кульминации в конце месяца. Все лето у них тут было туго, и так как до сих пор от меня не было никаких вестей, то запасы лососины, на которые я возлагал некоторые надежды, уже подошли к концу. В близлежащем поселении проживало около 150 человек, однако, чтобы увеличить свои шансы на улов, они разбрелись по разным рыболовным угодьям. Вот и я тоже был вынужден отослать своих людей по округе в поисках добычи.