Белый эскимос - [19]
К нам то и дело приближались стада диких оленей, но даже когда они подходили к нам на расстоянии выстрела, мы не испытывали ни малейшего охотничьего задора. Пока у нас было достаточно мясных запасов, и потому мы только наблюдали за животными. Вокруг были навалены груды камней, служившие препятствием для оленей и прикрытием для охотников. Еще там возвышались покрытые торфом фигурки, напоминающие человеческие головы, – останки прошедших времен, когда охота велась систематически и оленей гнали к берегам водоемов, где затем из каяков забивали их копьями.
Игьюгарьюк поведал о различных способах оленьей охоты, особенно поразив меня рассказами о твердости, с которой даровитый охотник может осуществлять свои маневры в каяке, минуя водовороты. Сегодня последнее слово осталось за ружьем, и не за горами то время, когда на Барренд-Граундсе будет сожжен последний каяк. Однако не так уж давно материковые жители управляли своими каяками не менее ловко, чем приморские эскимосы.
Игьюгарьюк уносится памятью в прежние времена и заводит рассказ об оленях, которые уже в середине апреля покидают леса, бредут по направлению к озеру Бейкера и оттуда расходятся по прибрежной зоне. Стоит солнцу только начать припекать, как тут же все звери каким-то загадочным образом стремятся покинуть свои лесные укрытия. Иногда они делают это слишком поспешно, и внезапно разыгравшаяся пурга загоняет их обратно. Но в следующий раз в путь пускается еще больше оленей, и они осторожно ступают по своим тропам, зная, что там их могут подстерегать неведомые враги. Поэтому даже во время коротких передышек им приходится оставаться начеку и расставлять вокруг стада посты из сторожевых оленей.
Первыми в крупных весенних миграциях выступают стельные оленихи, их шествие замыкают «девы», молодые телки. Вслед за ними плетутся молодые бычки, почти телята, робко ступающие позади этой самоуверенной красоты. По окончании таких шествий миграция на несколько недель прекращается, и быки появляются не раньше августа. Они бредут в том же направлении, что и их предшественники, большими стадами, медленно подъедая все вокруг, уверенные в своей мощи в пору случки. На них еще следы не облинявшей до конца старой шкуры, белеющей на шеях и спинах, которые напоминают коричневую землю, покрытую снежными сугробами.
В прежние времена в этот сезон охотились с каяков, но только для домашнего потребления, ведь весенние олени всегда тощи, а шкура облезлая. Основная охота переносится на осень, когда звери возвращаются в свои леса, жирные и неповоротливые, покрытые светлой, мягкой шкуркой. Держатся они тогда большими стадами: коровы с новорожденными телятами, телочки и молодые бычки, которые больше не держатся особняком. Такое скученное стадо не в состоянии бежать, в особенности если сузить им проход. Вот так поселок за один день может обеспечить себя на всю зиму провиантом.
Когда мы вместе с Игьюгарьюком спускались вниз к становищу, вдали на горизонте замелькала лесная опушка, но так как на нее падали солнечные лучи, я не сумел разобрать, что это было – холмы или лес. Поэтому решил поинтересоваться у Игьюгарьюка, на что он ответил: «Это Напартут (“Те, что возвышаются“). Это не настоящий лес, откуда мы берем деревья для наших длинных саней – тот еще дальше. По нашей вере, лесные деревья – живые существа, поэтому мы стараемся не останавливаться под ними на ночлег. Те же, кто был вынужден это сделать, рассказывают, как по ночам в сени ветвей слышатся шепот и стоны на непонятном людям языке. Это язык леса». Игьюгарьюк поясняет характерные различия между двумя соседними племенами: индейцы только в крайних случаях ночуют вне леса, в то время как эскимосы побаиваются разбивать стоянку в лесу.
Мы без устали оглядывались вокруг и никак не могли наглядеться. Все живое исполняло гимн весне: зайцы и лемминги, горностаи, сурки, затаившись в высоких травах, наслаждались лучами солнца, забыв про еду, напитываясь теплом и светом. Они мечтали о вечном лете и отдавались наслаждению, всецело заставлявшему позабыть о врагах, угрожающих их жизни. Даже волки, мастера по части засад, разыскав свои прошлогодние логова, теперь думали только о потомстве и прибавлении семейства. Через пару недель их норы наполнятся волчатами, так что родителям придется выходить по очереди, ведь лисы, несмотря на палящее солнце, обладают особым нюхом на молодняк.
Внизу, у речных водоемов, суетятся ласточки и чайки, крякают утки, которым невдомек, зачем гагара так рыдает в минуты своего счастья. О, вся эта жизнь в ее благословенном изобилии, когда дыхание промерзшей почвы растапливает снега и помогает пробиваться корням растений! Речной песок, где резвые журавли оставляют следы, сверкает подобно белоснежным льдинам; повсюду царят шум и гам, и вот уже стая диких гусей бросается в водоем, разрывая водную гладь, после чего вся мелкота тут же умолкает. Как-то раз один мальчишка, утомившись долгой прогулкой вдоль берегов озера, присел отдохнуть и сочинил строки, которые сейчас напевает старый Игьюгарьюк:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.