Белый эскимос - [16]
В разгар этой проклятой непогоды мы вдруг услышали приветственные возгласы, и в поселение на полной скорости влетела пара саней. Вновь прибывшие были из соседнего страдающего от голода стойбища, которое они покинули еще до наступления непогоды, чтобы получить свою долю добытых нами оленей. Пока мужчины с большим усилием привязывали собак к камням, женщины устанавливали палатку из оленьих шкур. Они поступили разумно, поставив ее лишь в половину высоты, что позволило им разбить стан удивительно быстро и втащить меховые одеяла из шкур внутрь палаток.
День подходил к концу, начинало темнеть. Лежание в скрюченной позе под мокрой палаткой утомило меня до такой степени, что я решил навестить своих соседей и спросить, не нужна ли им моя помощь. Сначала я направился к новым гостям, которые, как я считал, успели промокнуть до нитки. Мне было любопытно узнать, как они в такую непогоду; подойдя к задней части их палатки, решил проследить за ними через бесчисленные дырочки в полотнище. Однако, приблизившись к палатке, к своему великому удивлению, я услышал доносившееся оттуда пение.
Хозяин по имени Силиток («Толстяк»), сидел в дальнем углу палатки в окружении обеих жен и детей. На полу перед ним лежали две сырые, но аппетитного вида оленьи лопатки – подарки от жителей поселка голодающим гостям. Но теперь, когда голод был утолен, у гостей появилось настроение петь. Песню затянула младшая жена; сидя с распущенными волосами, с которых стекала дождевая вода, она выглядела дико и привлекательно. Спрятавшись за большой валун, я расслышал слова песни:
Каждая строфа исполнялась с воодушевлением, и было очевидно, что в моей помощи эти люди не нуждались.
В течение двух дней погода не менялась, а на третий с противоположной стороны пришел снежный буран с похолоданием. Мы не на шутку забеспокоились о том, сумеют ли наши товарищи в горах справиться с этой ситуацией. Ветер дул с такой силой, что нам удалось выехать только поздно вечером 28 мая. Метель разгулялась, не было видно ни зги, и время от времени целые оленьи стада наскакивали на наши собачьи упряжки. С большим трудом удавалось придерживаться курса, и когда нас окружали перепуганные олени, собаки так дичали, что мы только чудом уворачивались, чтобы не наткнуться на множество торчащих из-под снега камней. Поклажи у нас было предостаточно, охоту мы решили отложить, пока не доберемся до стоянки наших товарищей. Миграция оленей была в разгаре, так что никаких трудностей с добычей не предвиделось.
Дорога к стоянке товарищей была нелегкой. И вот, после 12-часовой езды, собаки вдруг помчались во всю прыть, и мы под их дикий лай ворвались прямиком в лагерь. Но, несмотря на окружавший нас шум и гам, сколько бы мы ни вглядывались под маленький навес, кроме снега мы там ничего не увидели, ни движения, ни души.
– Они замерзли до смерти! – раздался испуганный крик Гаги.
Под каменным навесом удалось нащупать что-то вроде рукава шубы, который мы тут же начали трясти изо всех сил. Шуба и в самом деле стала оживать, и через мгновение из лаза появилась голова. Это Биркет-Смит, жив-здоров, хотя вид у него в тот момент был не слишком презентабельный. Объединив усилия, мы вытащили его наружу, а затем, уступив протестам, отпустили, предоставив возможность самому подняться на ноги. С ним было все в порядке, если не считать изнеможения от двухдневного лежания в сугробе. Вслед за ним появился и Хельге Бангстед. Его промокшая до нитки одежда промерзла насквозь, и он ходил на голенищах сапог, чтобы удержать их на ногах. Настоящая цапля, а не человек!
Мы тут же приступили к установке палатки и предоставили нашим товарищам сухую одежду, обжигающий чай, вареную оленину и наваристую похлебку. Проходит совсем немного времени – и вот уже все лишения позади, и все растворяется в общем смехе по поводу разных забавных ситуаций, которые одни только и запомнились.
Царившая в последние дни непогода послужила нам серьезным предупреждением, что на весну пока рассчитывать не приходится. Имея легкие сани, мы смогли бы не более чем за пару дней добраться до большого озера Хикулигьюак, ближайшего места стоянки эскимосов из группы падлермиут, поэтому решили, что на время в палатке с основным багажом останутся Биркет-Смит с Бангстедом, а мы с Гагой продолжим путь на легких санях.
После двухдневных поисков мы, наконец, достигли цели, оказавшись среди людей в небольшом стойбище из трех палаток. Нас встретил человек по имени Игьюгарьюк, сразу оставлявший благоприятное впечатление: в отличие от соплеменников он принял нас с отважным гостеприимством и бодрой улыбкой. Мне уже было кое-что известно о Игьюгарьюке от его ближайших соседей с реки Казан – в частности, как он раздобыл свою первую жену. Использованный им при этом метод, даже по сравнению с принятыми у эскимосов формами сватовства, был, мягко говоря, радикальным. После неудачных попыток заполучить ее, как-то раз он появился у входа в хижину своей возлюбленной вместе со старшим братом, после чего застрелил тестя, тещу, зятьев и невесток – в целом, семь-восемь человек. В конце концов, в живых осталась только девушка, без которой он не мог жить – вот так он и добился своего.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.