Белым и пушистым здесь не место! Корпорация "Белый кролик" - [12]

Хелен улыбнулась и продолжила чистить вареное яйцо. Похоже, она надо мной издевалась!

Я кое-как дотащилась до туалетного столика и подхватила злополучный флакон:

— А что, если в этот самый момент этот безымянный мальчишка держит в руках крысу или, не знаю, ест таракана? — произнесла я, ощущая новые позывы к рвоте. — И как я узнаю, что мне пора возвращаться? Я совершенно не знаю этого Лондона, он пугает меня до чертиков.

Моя паника нарастала, и Хелен, оторвавшись от еды, положила руку на мое плечо:

— Оказавшись в теле мальчишки, возвращайтесь сюда, на Парк-Терррейс, — сказала она. — Входите черным ходом — я скажу кухарке, что ко мне должен прийти брат. Повидаться. Отсидитесь на кухне, пока я не выясню, кто является папашей вашего ребенка.

— А вдруг она сегодня с ним не увидится?!

— Надейтесь на лучшее. — Хелен похлопала меня по щеке и махнула головой, мол, давай уже, пей.

Скрепя сердце именно так я и сделала…

Перенос произошел безболезненно, только голова слегка закружилась, и я затрясла ей, разгоняя туман.

— Что ты творишь, маленький негодяй?! — отчитали меня сквозь не до конца сошедшую дурноту, и я, сконцентрировавшись, наконец увидела свою руку с щеткой для обуви и носки мужских туфель, гневно переступающих с ноги на ногу.

— Простите, сэр! — пролепетала я на автомате, сама толком не зная, за что, собственно, извиняюсь.

— Негодный мальчишка, — еще раз процедил сердитый джентльмен, ненароком или нарочно опрокинув круглую жестянку с несколькими пенсами. Та покатилась по мостовой, и я бросилась собирать разлетевшиеся во все стороны монетки.

— Что, все еще считаешь отлов крыс грязным делом? — насмешливый голос Питера Уивера прозвучал прямо над моей головой. — Брось уже всю эту дребедень и пойдем-ка со мной: поработаешь вместо хорька… — И мечтательным голосом: — Вот накоплю на настоящего, хорошо обученного, попляшут потом у меня эти серые бестии. Во, погляди, цапнули за палец! — и он продемонстрировал мне загноившуюся ранку с самым геройским видом.

* * *

Я припомнила было свою лекцию о крысах, да вовремя прикусила язык: повторяться не стоило, да и бесполезное это дело. Такие, как этот парнишка, выживают, как могут, и не мне учить их обратному.

— Выглядит жутко! — заметила я, и Питер горделиво выпятил грудь.

— Через пару дней и следа не останется, — бахвальства ему было не занимать, однако я сильно сомневалась, что этим все обойдется. Он между тем продолжал: — Так что, Килиан-Джонни, пойдешь со мной крыс ловить али как?

Крыс ловить не хотелось… Уютная кухня на Парк-Террейс манила своим теплом и покоем.

— Мне с сестрой повидаться надо, я не могу.

Питер выпучил глаза.

— Ты ж, вроде, сирота? — Потом обошел меня по кругу, вроде как высматривая что-то: — Или ты снова того, память потерял? — полюбопытствовал он с веселым блеском в глазах. — Я тебя когда вчера нашел, ты даже меня не узнавал… Дурило и есть дурило. — И заключил: — Ладно, пошел я, мне работать надо, а не по сестрам неизвестно откуда взявшимся шастать. Бывай, приятель!

— Постой! — я ухватила паренька за рукав. — Мне на Парк-Террейс надо, подскажешь, где это находится?

— Чапай за мной, — кинул Питер на ходу, — я как раз тем путем иду. Не отставай!

Я подхватила скромные пожитки Джонни и побежала следом за ним.

— Слыхал, — решила я поддержать разговор, — на Риджент-стрит убийство произошло?

— Ага, у Харрингтонов, — хмыкнул парнишка. — Девица-морфинистка окачурилась!

— Морфинистка? Я слышал, ее кто-то намеренно уколол.

— Брехня, — сказал, как отрезал мой собеседник. — Эти светские дамочки все этим грешат: не морфием, так лауданумом нервишки успокаивают… — И с ожесточением: — Будто они вообще знают, что это такое: волноваться и нервничать. Вот когда у тебя шестеро спиногрызов по лавкам сидят, а тебя с работы уволили запросто так, тогда да, тут есть из-за чего разнервничаться, а им-то чего, спрашивается, беситься, дурам изнеженным?

Он выпалил это на одном дыхании, полным возмущения голосом, и я впервые взглянула на парня другими глазами. Впрочем, он быстро взял себя в руки и вдруг предложил:

— Хочешь, покажу одно местечко? «Опиумные грезы» называется. Там богатенькие завсегда ошиваются… Увидишь, какие они на самом деле. — Я замялась в нерешительности, и Питер поспешил добавить: — Не бойся, там крыс не будет… разве что жареных. Говорят, китайцы даже кошек едят, так крыса, по-любому, вкусней будет… — И загоготал, заметив мое исказившееся от омерзения лицо.

В итоге любопытство взяло верх, и мы засеменили по лабиринту лондонских улиц в направлении Чайна-тауна: китайцы жили небольшой общиной в районе Сохо и работали в основном докерами и содержателями опиумных притонов. В один из таких Питер и провел меня через занавешенную стеклянными побрякушками дверь и даже прикусил губу в предвкушении моей реакции… Воняло здесь знатно: дым от двух десятков кальянов поднимался к потолку плотной дымовой завесой, от него першило в горле и начинали слезиться глаза.

— Чего вам здесь надо? — осведомилась маленькая китаянка. — У меня все места заняты, приходите завтра.

— Мы только посмотреть, — Питер указал на мужчину в ослабленном галстуке, размахивающим в воздухе руками. Тот явно находился под действием наркотика и воображал себя то ли птицей, парящей в высоте, то ли ловцом пестрых бабочек… Кто его разберет. — Чудно тут у вас, весело…