Белые тела - [11]

Я решаю пойти на риск.

– Дом и еда были прекрасны, а что насчет компании?

– Ты о Феликсе? Он был не менее прекрасен. Все спланировал, наши прогулки, еду, все.

– Тебе понравилось? Не похоже на тебя, как-то мало свободы.

– Было замечательно, Калли. – Снова эта легкая дрожь в голосе, блеск в глазах, и я делаю паузу перед тем, как снова заговорить, потому что знаю, что сейчас вступлю на опасную территорию, – но я должна это сделать.

– Тебе стоит посмотреть один сайт, – говорю я. – Он называется controllingmen.com, там описано, на какие опасные знаки стоит обратить внимание, когда речь идет о мужчинах вроде Феликса. Чтобы быть предупрежденной… И в безопасности.

Вожусь с телефоном, ищу сайт, а она пьет свой кофе и рассеянно озирается вокруг, как будто ей не хочется быть здесь. Она хочет быть дома, с Феликсом. Я нахожу сайт и показываю ей.

– Я тебя умоляю… – Она прокручивает экран вниз, слишком быстро, явно не читая. – Да это же туфта для психов, ты теряешь связь с реальностью, Калли! – Затем она вдруг смягчает тон, это меня удивляет. – Я понимаю, ты думаешь, что помогаешь таким образом… Доедай свой морковный пирог, мне пора домой.

Но я еще не готова уходить и спрашиваю:

– Как вы познакомились?

– Боже, ты даже на этот счет имеешь подозрения! Поверить не могу… Нас познакомил Джейкоб Тинн, парень, который играл Макса в «Ребекке»… Не было ничего необычного… Просто вечер в Граучо.

Однако ее интонация противоречит тому, что она говорит, – голос у нее слабый и нервный, и я предпринимаю последнюю попытку.

– Пожалуйста, Тильда, позволь мне помочь… Я хочу помочь. Серьезно, посмотри этот сайт!

– Это просто смешно, Калли, – говорит она. – Прекращай вести себя так! – Она встает, бросает на меня холодный взгляд, а потом спешно покидает кафе.

Достаю ноутбук из сумки и печатаю:

Тильда кажется испуганной, неуверенной, нервной. Я рассказала ей про сайт, но она не слушает меня. Когда я говорю с ней, то делаю только хуже.

Толкаю ее все ближе к НЕМУ.

6

2000

Единственное время, когда я чувствую, что мы с сестрой похожи внутренне, – это когда мы идем плавать, чаще всего это происходит по утрам в субботу. Мама сидит на краю бассейна, ногами болтает в воде, читает книжку и время от времени проверяет, не утонули ли мы, пока я и Тильда ныряем друг другу под ноги, делаем «поплавок», достаем монетки со дна. То, как мы переплетаемся, плавая вместе, ощущается как нечто гармоничное, сказочное, несмотря на крики и плеск воды вокруг, и это такое откровение – чувствовать себя спокойно и уверенно. Обычно сестра меня затмевает, и я как будто становлюсь меньше под напором ее невероятной энергии. Но как пловец я могу с ней посоревноваться – хотя во всех остальных видах спорта я бездарна: подозреваю, у меня отличный объем легких. Под водой я могу находиться больше минуты и побеждаю Тильду, когда мы делаем стойку на голове. Кроме того, наши волосы затянуты в одинаковые белые шапочки для плавания, так что в кои-то веки не видно ее золотых волос. Я жду утро субботы так сильно, что часто начинаю думать об этом еще со среды.

Школа – это другое. Там я пытаюсь быть невидимой, что полностью противоположно поведению Тильды, которая ставит своей целью быть замеченной. Когда выбирают актеров на роль в школьной пьесе-мюзикле «Питер Пэн и Венди», она пробивается к началу очереди и играет от всего сердца, как будто она Мэри-Кейт Олсен на пробах в фильм «Двое: я и моя тень». По актерским навыкам она не лучше всех в классе, не говоря уж о школе, но она самая настойчивая, у нее самый звучный голос, в нем есть дерзость, которая даже пугает. Когда ей удается заполучить роль Питера Пэна, она хвастается тем, что ей удалось превзойти безнадежных мальчиков, и репетирует свои строки на игровой площадке во весь голос. «Мой кинжал! Горе тебе, Крюк!» Я недоумеваю. Как она может вести себя так, когда совершенно очевидно, что все ей завидуют? Казалось бы, хвастовство должно оттолкнуть окружающих, но этого не происходит. Друзья предлагают свою помощь в репетициях и фехтовании пластиковыми линейками.

Я обычно смотрю на это со стороны, сидя на каменной стене, рядом с живой изгородью из бирючины. Но через некоторое время я решаю придумать себе новое занятие и начинаю обходить площадку по периметру маленькими шажками, наблюдая за другими детьми и останавливая взгляд на том, что заслуживает внимания, а это, например, тайный тоннель, который выкопали третьеклашки, или зоопарк для насекомых. У меня появляется привычный, выверенный до минуты маршрут, который ведет меня в яблоневый сад, вокруг лужайки с подстриженной травой, всякими штуками, на которые можно залезать, и тоннелем вдоль железной изгороди, дороги и школьных ворот.

На последнем этапе моего маршрута я иду в запретную зону, зазор между гофрированным железом, относящимся к кухне, и стеной школы, пробираясь по скомканным пакетикам из-под чипсов и осколкам стекла. Здесь холодно и сыро, пахнет канализацией, и я привыкла, что там всегда либо кто-то прячется, либо девчонки укрепляют свою дружбу, сплетничая о других девчонках. Поэтому меня не удивляет, что однажды, когда я захожу туда, в конце коридора кто-то есть. Сперва я их не вижу, потому что слишком резко перешла из света в темноту, но слышу сдавленное тихое хихиканье и голос Тильды: «Не останавливайтесь, это всего лишь Калли». Я ковыляю вперед и понимаю, что она зажата в узком пространстве с Венди Дарлинг и Капитаном Крюком. Лицо Венди прижато к лицу Крюка, а Тильда обнимает обоих, глядя на них сбоку. Крюк поворачивается к Тильде, и они обнимаются и агрессивно целуются, так что Тильда оказывается прижатой спиной к стене, а ногой упирается в противоположную стену. Она отводит голову и переводит взгляд на меня, а я останавливаюсь, уставившись на них.