Белые стяги победы - [18]

Вся надежда на то, что сила эта наполовину спит, наполовину мертва.

Огромные створки разошлись бесшумно, защитное заклинание, растянутое Миттой поперек коридора, заколыхалось, будто хитрый светящийся парус на переменном ветру. Сам маг вытаращил глаза и сделал знак Когтей.

В центре небольшого зала торчал кубический камень, на нем покоилось огромное сердце из багрово-черного камня, а купол потолка украшали драгоценные кристаллы, многочисленные, как звезды.

– Оооо… – протянул Рирдир, борода его встала дыбом, а глаза алчно блеснули.

– Оно живое! – истово выдохнул Митта, а Харек ощутил, как в лицо ему потянуло ветром, но уже горячим.

Да, тот, кто в прошлый раз приветствовал «гостей» кровавыми, яркими видениями, сейчас был слаб, как пьяный кролик, и не мог даже пугать… ничего, теперь час того, кто раньше выступал в роли жертвы.

– Это надо разбить, – сказал Харек, сжимая кулаки.

– Да ты что? – воскликнули маг и взломщик в один голос.

– Такую красоту! – добавил Рирдир.

– Это средочие невероятной силы… или я не прав? – пробормотал Митта.

– Если вы боитесь, я сделаю это сам, – Харек сунул меч в ножны и протянул руку. – Где твой молоток?

Его вела холодная, спокойная ярость, и он знал, что ему по силам совершить подобное, что тот, кто некогда правил миром и построил это подземелье, не сумеет помешать.

– Это может быть опасно… ты что, одержимый? – несмело сказал Митта, кусая и так окровавленные губы.

– Можете вернуться на лестницу. Или уйти наверх, – Харек взял молоток, и, не обращая внимания на соратников, пошел туда, где на постаменте чуть заметно пульсировало каменное сердце.

Замахнулся и вложил в удар всю ненависть и жажду мести.

Сам не услышал ничего, но краем глаза увидел, как зажал уши Рирдир, как пошатнулся и сгорбился Митта. Снизу, с неизмеримой глубины прикатился тонкий, пронзительный вой, полный злобы и боли.

– Дело сделано, – сказал Харек, когда вой стих. – Идем дальше!

– Ну точно, одержимый, – маг, по лицу которого текли капли крови, покачал головой.

Но он не слушал, он швырнул молоток гному, и пошел туда, где ждали очередные каменные створки, на этот раз украшенные огромными уродливыми символами. Эти распахнулись сами, и они очутились в длинном зале, уставленном стеллажами с книгами.

Митта наверняка задержался бы здесь, но Харек шагал дальше, словно его несло ураганом – через громадную библиотеку, через Зал Прозрения, где пол, стены и потолок покрывали квадратные плитки.

Открылись новые двери, на этот раз обычного размера, а то, что обнаружилось за ними, породило дружный восхищенный вздох.

– Прокляни меня Игрдан! – Рирдир принялся жевать собственную бороду, а Фарциг даже упал на колени.

– Я брежу?! – воскликнул Бирцэ.

Статуи вдоль стен, большие, в рост человека, и судя по желтому маслянистому блеску – из чистого золота. А на стенах картинки, искусно выложенные с помощью тысяч драгоценных камней – алмазов, изумрудов, рубинов.

– Это награда, – сказал Харек, когда восторженный гул стих, и взгляды обратились на него. – А впереди – дело. Мы должны уничтожить здесь все, что возможно. И помните о ловушках…

3. Герой. Сейчас

Распахнулись огромные, украшенные позолотой двери, и восхищение тронуло сердце Ардила, зазвучало внутри подобно струнам огромной арфы, отчего завибрировало все его существо. В тронный зал начали один за другим заходить вооруженные мужчины в доспехах, десятки взглядов обратились на него, сидевшего на исполинском троне из цельной глыбы горного хрусталя, окруженного могучими гвардейцами в тяжелой сверкающей броне.

Явившиеся сюда капитаны наемных отрядов должны понять, что они будут служить не просто маленькому человеку со светлыми волосами, а скрывающейся за ним мощи, что превыше любого смертного, превыше их всех вместе взятых. Для этого и предназначен зал с потолком, поднятым на высоту в сотню футов, свисающие со стен знамена с гербом Нового Бога, и прочая мишура…

Сам Ардил вполне обошелся бы обычной комнатой, но положение обязывало.

– А ну-ка начинаем, – негромко, так, чтобы никто больше не услышал, велел он расположившемуся перед троном командиру Серебряных Крыльев, тот расправил и так широкие плечи, затрепетал в толстых пальцах длинный свиток, украшенный тем же гербом – синее перо, наполовину погруженное в белоснежное облако, и по залу раскатился мощный голос, предназначенный для того, чтобы перекрывать рев битвы:

– Ражвиз из Оратира!

От группы капитанов отделился один, невысокий и узкоплечий, с седыми волосами и молодым лицом. Зашуршал по полу длинный плащ, командир роты «Стальные Лисы», остановившись перед троном, коротко поклонился и поглядел в лицо Ардилу даже с некоторой лихостью.

И он имел на это право – его воинов знали все, и продавались они недешево.

Ардил рассматривал капитана, не произнося ни слова, и думал, что этот парень вместе с тысячей бойцов обойдется его казне в круглую сумму, но оно стоит того. «Стальные Лисы» покрыли себя славой ни в одном сражении, и никто никогда не слышал, чтобы они изменили заказчику или побежали.

– Приветствую тебя в Гардзе, – сказал он после паузы.

– И я рад приветствовать повелителя, – голос у капитана оказался хриплым и каким-то шершавым.