Белые кони - [18]

Шрифт
Интервал

Но вот лестница опустела.

— Пошли, — сказал я, беря сестренку за руку.

И в этот момент на лестнице появился солдат. Одна рука у него была в гипсе, а второй он опирался на костыль. Он медленно, ступенька за ступенькой, начал подниматься вверх. Пилотка его была засунута под погон, потому что на голове белел бинт. Солдат смотрел на берег и улыбался. Я проследил его взгляд и увидел, что он смотрит на худенькую маленькую женщину, к подолу которой жались мальчишка и девчонка. Солдат остановился на середине лестницы. Наташка вдруг покатилась вниз, часто-часто перебирая ножками, и она, конечно, упала бы, но солдат успел удержать ее здоровой рукой. Наташка обхватила солдата за ноги и сказала:

— Мой папа.

Солдат до того растерялся, что ничего не ответил, стоял неподвижно и смотрел на родных. Потом он склонился к Наташке, силился и никак не мог обнять ее рукой, закованной в гипс. Ему было, видимо, очень больно, потому что он плакал. По лестнице сбежал мальчишка, жавшийся к материнскому подолу, толкнул Наташку так, что она упала, и сказал:

— Это мой папа.

Не помня себя от жалости, я подбежал к сестренке, схватил ее за руку и поволок на берег.

— Узнаю! Узнаю! — кричал я. — Вот тебе и узнала! Что я, дурней тебя, что ли?!

Наташка молчала. Топала себе и топала по деревянным теплым тротуарам босыми маленькими ножками, и в такт ее шагам покачивался на голове большой алый бант.

— Больше ни разу не возьму, — сказал я. — Хоть запросись.

— Я не буду больше проситься, — ответила Наташка.

Она зашла в комнату, и я, встав на завалинку, видел, как, подойдя к комоду, она долго и внимательно рассматривала отцовский портрет.

Манефа

Дочь Клавди Барабановой, Манефа, прибыла с фронта с шиком. Клавдя думала, что она приедет на пароходе, и несколько дней подряд бегала на пристань, но Манефа примчалась на легковой машине «виллис». Заявилась она на кухню вечером. Солнце еще не упало за горизонт, и его плотный мягкий свет лежал на кухне, хорошо высвечивая самые укромные уголки. Кто-то, как обычно, стирал, кто-то готовил еду, Густенька курила, а мы носились по кухне как угорелые. С улицы донесся звук мотора, скрип тормозов, мужские голоса и смех. Рявкнула гармонь. Затопали по ступеням крыльца кованые сапоги, распахнулась дверь, и на пороге, окруженная усатыми военными, появилась Манефа. Она была в зеленой гимнастерке, перехваченной по тоненькой талии широким ремнем, темной юбке и щегольских хромовых сапогах. На густых пепельных волосах каким-то чудом держалась пилотка с красной звездой. Сверкали в солнечном закатном свете медали.

— Вот и я! — крикнула Манефа. — С Победой, бабы!

Усатые дядьки схватили ее, подняли на руки и вынесли на середину кухни. Головастый беленький солдат ударил по клавишам гармони. Манефа весело хохотала.

— Мамаша где?! Мамаша! — кричали дядьки.

Клавдя, сердцем почуяв радость, уже бежала по лестнице с мезонина. Прибежала, остановилась на пороге и замерла, прижав руки к груди. Один из дядек, капитан, строевым шагом подошел к Клавде и отрапортовал:

— Дорогая мамаша! От имени пятого моторизованного полка докладываю, что ваша дочь, Манефа Петровна, пройдя боевой славный путь от Москвы до германского города Бернштадта, проявив беззаветное мужество и упорство в боях за Советскую Родину, доставлена в полной сохранности и неприкосновенности! — При этих словах дядьки дружно захохотали, а Манефа громче всех, но капитан погрозил им кулаком и продолжал: — Приносим огромную благодарность вам, мамаша, за то, что воспитали такую дочь! Командир автороты капитан Самсонов.

— Дак что… — растерянно сказала Клавдя. — Спасибо…

Манефа вырвалась от усачей, обняла мать, перецеловала всех «папанинцев», женщин, а меня даже ущипнула за щеку.

— Какой мордастенький, — сказала она. — Стол на середину!

Дядьки мигом приволокли из нашей комнаты раздвижной дубовый стол и завалили его флягами, консервными банками и черствыми буханками хлеба.

— Мамаша! — кричала Манефа. — Посуду! Играй, Петюша!

Петюша и без того наяривал без передыху. Поднялась кутерьма. Клавдя обезумела от радости, не знала, что принести, куда бежать, то кидалась к дочери, а то вдруг приникала к усачам, которые даром время не теряли — то и дело наливали в граненые стаканы вино, покрывая женские голоса дружным хохотом. А гармонист Петюша, уронив большую плешивую голову, сидел на краешке скамейки и наяривал, и наяривал, и наяривал…

Женщины, кроме Густеньки, захмелели сразу, и вот уже Тонюшка, считавшаяся лучшей певуньей в слободке, затянула какую-то грустную песню. Петюша начал было подлаживаться под нее, но Манефа закричала:

— Веселую давайте! Веселую!

И дядьки ахнули:

Маруся! Раз, два, три, калина!
Че-ернявая дивчина!
В са-аду ягоды рвала!

О войне никто не спрашивал, все вспоминали мирное время, погибших мужей и те счастливые минуты совместной жизни, которые уже никогда не вернутся. А потом пели фронтовые песни: «Катюшу», «Бьется в тесной печурке огонь», «Темную ночь» и еще какие-то неизвестные мне, но тоже очень трогательные, такие трогательные, что мы, забившись на печку, чуть не плакали, глядя, как в такт мелодии раскачиваются из стороны в сторону хмельные наши матери в обнимку с присмиревшими усачами.


Еще от автора Борис Николаевич Шустров
Красно солнышко

Повесть о жизни современной деревни, о пионерских делах, о высоком нравственном долге красных следопытов, которым удалось найти еще одного героя Великой Отечественной войны. Для среднего возраста.


Рекомендуем почитать
Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Музыканты

В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.


Лики времени

В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.


Сын эрзянский

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великая мелодия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.