Белые дюны - [10]
Девица. Вот не знала, что кони пьют соленую воду.
Олег. Кони дикие. Другой воды здесь нет. Вот и приноровились к морской.
Девица. А вы тут впервые?
Олег. Бывал. Даже знаю, что есть тут магазин и в нем полно импортных вещей. Покупателей — то нету. Вот мы с тобой там и поживимся.
Девица. У меня денег — кот наплакал.
Олег. Не беда. Это уж моя забота.
Девица. Такой ты щедрый? (Приникает щекой к его плечу.)
47. Экстерьер.
Мотель среди сосен.
Вечер.
Олег притормозил у двух нелепых львов, окрашенных под бронзу, разлегшихся с двух сторон ступенек.
Кошечка лакает с блюдца у самой морды льва.
Олег взбежал по ступеням, а девица осталась в машине со стопкой упакованных в целлофан дамских вещей.
Потом он с девицей проследовал по деревянной лестнице на внешней стене домика, увитой диким виноградом.
48. Интерьер.
Комната с двуспальной кроватью.
Из окна — вид на море.
Солнце садится в воду.
Девица деловито раскладывает купленные вещи на полках в шкафу, иногда прикладывая их к себе и любуясь в зеркале. Олег присел на кровати. Утирает платком лоб, спускает узел галстука.
А девица, уложив вещи, начинает раздеваться.
Олег. Спать еще рано.
Девица (уже полураздетая, поглаживает редкие седые волосы на Олеговой макушке). Мы сюда не спать приехали. Верно? Давай и ты разоблачайся. Ты ко мне по— хорошему, и я к тебе по-хорошему.
Олег с ней в постели. Он, видать, перевозбудился. Все его попытки овладеть ею тщетны. По причине полового бессилия. Униженный и подавленный, он откинулся на подушки и в уме чуть не плачет.
«Так и предчувствовал. Вот и возмездие. Всю жизнь расходовал себя черт знает на что. Без любви, даже без желания. Набивая счет по жуткому принципу: всякую тварь на хер пяль, бог увидит — лучшую подаст. Вот и подал, когда весь иссяк. Боже, я подсознательно годами ждал встречи с таким вот совершенством, юной кобылицей, что может в гроб вогнать любого жеребца. А я уж давно мерин, сивый мерин. Без чувств, без огня, без страсти. За что мне такое наказание?»
Девица разметалась по постели, безжалостно дразня его соблазнительными формами.
Девица. Ничего, дядя. Пойдем ужинать. Пару рюмашек коньячку — и ты взовьешься.
49. Интерьер.
Маленький провинциальный ресторан.
Льется музыка из магнитофона. Кто-то танцует. Олег сосредоточенно изучает меню. Перед их столиком возникает молодой развязный моряк.
Моряк. Разрешите на танец вашу даму.
Олег. Дайте нам сначала сделать заказ. Потанцуете потом.
Девица. Ты выбирай. А я пойду танцевать.
И ушла с моряком.
Официантка ставит на стол тарелки с закусками, бутылку коньяка. А девицы все нет. Она уже сидит за столиком с моряками и громко хохочет, чокаясь с ними.
50. Интерьер.
Спальня в мотеле.
Ночь.
Олег, одетый, сидит у окна. Уже не ждет ее. Не добрел до постели, а спит, развалившись на стуле. Старый и жалкий. По его дряблому лицу пробегает пятно света. Это мигает вдали маяк.
Вспышки света с маяка озаряют девицу, тихо прокравшуюся в спальню. Бесшумно, чтобы не разбудить Олега, она распахивает шкаф и забирает свои подарки. На цыпочках, то и дело вырываемая из мрака огнями маяка, уходит, прижав к груди стопку вещей.
Утренний свет разбудил Олега. Распахнуты дверцы шкафа. В окне — пустынные дюны и море. Слышен топот диких лошадей.
51. Экстерьер.
Дюны.
Утро.
Олег бредет у самой кромки воды. Легкая волна набегает на берег, слизывая его следы на песке. Вдали белеет маяк.
52. Экстерьер.
Маяк.
День.
Олег с грустью бродит вокруг маяка, заглядывает во двор, вспугнув кур. Из сарая выходит белоголовый мальчик.
Мальчик. Кого ищете?
Олег. Понимаешь, мальчик, я здесь бывал… давно… еще до твоего рождения.
Мальчик. Мой отец — смотритель маяка. А до него, говорят, здесь жили старик со старухой.
Олег. Вот, вот. Старик со старухой… у самого синего моря. Я их знал, мальчик.
Мальчик. Они давно померли.
Олег. Вполне естественно. Им уже тогда было много лет.
Мальчик. Хотите посмотреть их могилы? Когда они померли, тогда здесь кладбище сделали… До них не было покойников. Могу вам показать.
53. Экстерьер.
Кладбище.
День.
За маяком прямо в дюнах торчало из песка несколько могильных камней — вот и все кладбище в этом безлюдье. В камне — овальные портреты покойников. Старик… Старуха. И еще одна могила. Чуть в стороне. Олег шагнул к ней и невольно отпрянул.
Из овала ему улыбалась Валя. Совсем юная, какой он ее знал.
Мальчик. Утопленница. Ее обманул злой человек, и она утопилась. Вот с ее могилы и началось это кладбище.
Валя улыбалась ему с портрета. А он плакал. Не стесняясь. Как плачут в детстве. Горько-горько. Плакал по ней. А еще больше — по себе.
За его спиной плескалось, вздыхая, море. Потом донесся топот диких лошадей и их ржанье. Печальное, как плач.
54. Экстерьер.
Дорога в дюнах.
День.
С моря наползает туман. И видится Олегу юная Валя, обнаженная, уходящая в туман, как на фото.
Он бредет один по дороге. Мимо пронеслась открытая машина с моряками. И среди них, ему показалось, громко хохотала девица, с которой он сюда приехал.
И снова и снова оживала фотография, сделанная Федей — Валя еще и еще раз уходила в туман моря, трогательно белея юным телом.
На маяке стал подвывать ревун, подавая сквозь туман стонущие сигналы кораблям.
Повесть Эфраима Севелы «Мужской разговор в русской бане» — своего рода новый «Декамерон» — по праву считается одним из самых известных произведений автора. В основе сюжета: трое высокопоставленных и неплохо поживших друзей, Астахов, Зуев и Лунин, встречаются на отдыхе в правительственном санатории. Они затворяются в комфортной баньке на территории санатория и под воздействием банных и винных паров, шалея от собственной откровенности, принимаются рассказывать друг другу о женщинах из своей жизни..
«Эфраим Севела обладает свежим, подлинным талантом и поразительным даром высекать искры юмора из самых страшных и трагических событий, которые ему удалось пережить…»Ирвин ШоуО чем бы ни писал Севела, – о маленьком городе его детства или об огромной Америке его зрелых лет, – его творчество всегда пропитано сладостью русского березового сока, настоенного на стыдливой горечи еврейской слезы.
Инвалидная улица отличалась еще вот чем. Все евреи на ней имели светлые волосы, ну в худшем случае, русые, а у детей, когда они рождались, волосы были белые, как молоко. Но, как говорится, нет правила без исключения. Ведь для того и существует правило, чтобы было исключение. У нас очень редко, но все же попадались черноволосые. Ну, как, скажем, мой дядя Симха Кавалерчик. Но вы сразу догадались. Значит, это чужой человек, пришлый, волею судеб попавший на нашу улицу.Даже русский поп Василий, который жил у нас до своего расстрела, был, как рассказывают, огненно-рыжий и не нарушал общего цвета улицы.
Повесть «Мама» представляет в развернутом виде «Историю о том, как сын искал свою маму...» из повести «Мраморные ступени», являясь в некотором роде ее продолжением.
Зуб мудрости – удивительная повесть Эфраима Севелы, действие которой разворачивается в своего рода пространственном коридоре, соединяющем Москву и Нью-Йорк. Героиня повести, тринадцатилетняя Оля, была вынуждена вместе с семьей покинуть СССР и теперь, будучи уже в США, делится с нами размышлениями о жизни, поверяя свои самые сокровенные переживания. Мудрость и искренность героини, ее обостренное чувство справедливости и, конечно, умение подмечать забавное – все это придает особую занимательность повествованию, трансформируя личную историю еврейской девочки в дискурс судеб целого ряда поколений и тем самым выводя ее на общечеловеческий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.