Белорусы: нация Пограничья - [43]

. При этом он отметил, что Беларусь «составляет неотьемлемую часть дорогого Отечества нашего» [41]. Под термином «Отечество» тогда Рыпинский понимал Польшу — Речь Посполитую. Самих же белорусов автор книги охарактеризовал следующим образом: «Живет там простой народ славянского рода, издавна с родом Ляхов породненный, учтивый, но убогий и мало даже собственному Отечеству-Польше известный, хотя более всего ее полюбил» [42]. Таким образом, идеологическим отечеством для А. Рыпинского, несомненно, была Польша — Речь Посполитая, которая распостерлась, по его представлениям, от Балтики до Черного моря и от Сулы до ворот Смоленска. Объединение Беларуси с Польшей автор интерпретировал таким образом: «... Когда же выбрал он (белорусский народ. — С. Г.) себе в конце Польшу за мать, бросился вместе с Литвой в ее попечительные объятия и прильнул к ней со всей сыновьей любовью» [43].

Немного позже уже русскоязычный автор белорусского происхождения Павел Шпилевский, рассматривая проблему происхождения белорусского языка, пришел к выводу, что он являлся первоначалом всех остальных славянских языков, которые разрослись из него, а потом затмили своими ветвями [44]. Шпилевский называл белорусов потомками кривичей и дреговичей, родными братьями великорусов. Территорию Беларуси он описывает так: «...Минская губерния составляет часть белорусского края, семью которого составляют жители Могилевской и Витебской губерний. Пределы нынешней Белоруссии в древности известны были под разными названиями оселищ славяно-русских племен. Этими племенами, населявшими нынешнюю Белоруссию, и, следовательно, нынешнюю Минскую губернию... были дреговичи, полочане и самое многочисленное и главное племя славянское — кривичи, рассеянные по Днепру, Западной Двине и Припяти» [45]. В книге «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» Шпилевский повторяет свою идею о первенстве белорусского языка среди иных славянских языков: «...дошедший до нас кривичский, или белорусский,язык дает нам возможность сравнить настоящий великорусский язык с древним славянским (...)

Устраненный благовременно от влияния монголизма и доселе не испытавший воздействия великорусского наречия, он сохранил свой старинный вид и характер и более остановился в своем развитии, чем претерпел, как думают некоторые, от польского и литовского наречий. Он был официальным языком литовского двора и правительства еще во времена язычества. Литовский Статут, памятник чрезвычайно важный для истории нашего законодательства и для древней русской филологии, писан на этом самом языке, который еще в исходе XVII в. употреблялся в документах, признаваемых в виленском магистрате и вообще во всех актах Западной и Южной России. На белорусском языке писаны и Литовская Метрика и Акты киевского суда, которые заключают в себе бесценные сокровища для нашей истории... На этом белорусском языке любили говорить, еще в конце прошлого века, минские, могилевские и витебские помещики; на нем до сих пор говорят более трех миллионов людей; даже бывшие в Минской, Могилевской и Витебской губерниях униаты говорили и писали метрические книги по-белорусски, или по-кривичски» [46].

Таким образом, как и многие иные современники, Шпилевский называл белорусский язык «кривичским»: «Когда потеряло право гражданства в славяно-русской земле название кривичей и заменено именем Белоруссии, нельзя определенно сказать» [47]. В отличие от А. Рыпинского и других польскоязычных авторов белорусского происхождения Шпилевский высказывает прямо противоположный взгляд на историю и политическую судьбу Беларуси: «После тяжких годов иноплеменного ига потомки кривичей, минские белорусцы, наконец, вздохнули свободно и зажили жизнью родной — белорусской» [48]. В то же время термин «белорусы» у П. Шпилевского имеет в первую очередь этническое наполнение, связанное с происхождением и языком. Беларусь также выступает у него прежде всего как этническое образование, а не исторический регион.

В 1863 г. в Вильно по инициативе руководства Виленского учебного округа была издана на белорусском языке книга «Разсказы на белорусском наречии», которая предназначалась для народных училищ. Историкам неизвестно, кто был автором этих рассказов. Скорее всего авторов было несколько, поскольку в книге используется несколько белорусских диалектов. В одном из рассказов — «Кто булы наши найдавнійшій диды и якая ихъ була доля до уній?», написанном на западнополесском диалекте, неизвестным автором впервые в истории излагалась концепция истории белорусов как самостоятельного народа, хотя, как отмечал автор, «родного народам, которые раньше жили и теперь живут в южных и восточных русских краях».

Границы Беларуси в этом рассказе очерчивались следующим образом: «Сторона, где живут теперь пинчуки, минчуки, витебцы, могилевцы, называется Белой Русью; в этой стране с очень давних времен жил народ славянский... Народ этот поначалу назывался кривичами или кривичскими славянами... а были еще кривичи полоцкие — вот эти кривичи были нашими предками <...> Современная Витебская, Могилевская губернии, небольшая часть Псковской и Смоленской, значительная часть Минской губернии с Пинском, Мозырем и Туровом, часть Виленской до реки Дитвы и значительная часть Гродненской с городами Волковыском и Брестом были теми краями, где жил белорусский народ». В этом описании белорусской территории автор пользуется языковым критерием в соответствии со знаниями того времени о распространенности белорусских диалектов. Такое понимание Беларуси постепенно вытесняет прежней региональный подход.