Белорусские народные сказки - [84]

Вот однажды вздумали они походить по земле, поспрошать людей, кого они больше любят: Илью или Петра. Как сошли они на землю, так в скором времени и повстречались. Идут рядом и спорят: Петро говорит, что его больше любят люди, а Илья говорит, что его. Как дознаться, чья неправда? Видят они: человек сеет гречиху.

—      Вот,— говорит Петро,— давай спросим, кого мужики больше любят.

—      Давай спросим,— соглашается Илья.

—      Помогай бог! — кричит Петро.

—      Спасибо.

—      Скажи, добрый человек, кого вы больше любите, Илью или Петра?

Мужик снял с плеча севалку, поставил ее на землю, почесал затылок.

—      А бог его знает, кого мы больше любим: может, Илью, а может, Павла-Петра.

—      Ты не плети плетень, — говорит Петро,— а отвечай нам прямо.

—      Илья и Павел-Петро — добрые святые, мы их и любим.

—      А кого больше?

Видит мужик, что тут не выкрутишься.

—      Пожалуй, Павла-Петра.

Илья даже задрожал от злости. Пошли они дальше, а Илья и говорит:

—      Спалю за это ему ниву, ничего не уродит.

—      А я намочу и пошлю урожай,— говорит Петро.

—      Коли так, я сделаю вот что: кто первый попробует с этой нивы лепешку — подавится.

Ухмыльнулся Петро, и пошли они дальше.

Выдалось в тот год на редкость доброе лето: днем солнышко, тепло, а ночью теплая роса или тихенький теплый дождик. Растет все как на дрожжах; сдается, посади на поле дитя, так и оно вырастет. Уродилась гречиха по пояс. Набил мужик пол гумна. Вот намолотил он гречихи, намолол, и напекла хозяйка свежих лепешек полное решето. В ту пору приходит в село Илья с Петром, и заночевали они у того мужика. Забыл Илья, не узнал его.

Сели они ужинать.

—      Вот благодарение господу,— говорит мужик,— уродилась нынче гречиха, попробуйте, дорогие гости, свежих лепешек.

А Илья в тот день здорово-таки проголодался. Как схватил он лепешку, так и подавился. Он и туда и сюда, и водою запивал, и кулаком его били и в грудь и в спину —хоть бы что. Догадался он, что это проклятые им лепешки, и давай просить прощения у мужика и Петра. Насилу очухался. С тех пор перестал Илья мешать людям сено косить. И все было бы хорошо, если бы Петро не был таким старым и глухим. Бог говорит:

—      Посылай тогда дождь, когда люди просят,— а он не дослышит и посылает дождь, когда люди косят.

ПО КАКОМУ СЛУЧАЮ БЫЛА ДАНА ВЛАСТЬ ЖЕНЩИНАМ И ПОТОМ СНОВА ОТНЯТА У НИХ

Припала апостолу Петру жалость к бабам: дескать, женский пол много от мужей своих терпит. Вот и выпросил Петр у бога для баб власти над мужьями. И такая воля была дана бабам,, что мужику одно оставалось: знай пляши под бабью дудку!

После того апостол Петр с богом по земле ходили и остановились как-то в мужицкой хате на ночлег.

Хозяйки не было дома, и видят они: один муж домовничает — дите качает да горшки в печи ворочает.

—      Можно переночевать?

—      Да оно можно бы, да не знаю, как баба!..

—      Как же так не знаешь? А где же твоя баба?

—      В кабаке!.. Чтоб она провалилась! За домом не глядит врвсе.

Потолковали они, потолковали и спать полегли.

Петр лег на полатях с краю, а бога к стенке положил.

Приходит баба, а они уже спят. Баба сперва мужа отругала:

—      Каких это ты бродяг пустил на ночь глядя? Как ты смел, не спросившись у меня, их в хату пустить?

Взяла хворостину и ну Петра охаживать этой хворостиной.

Петр ежился, ежился — невтерпеж ему.

А баба хворостину сломала и пошла за другой в сени.

Петр и думает себе: «Переберусь-ка я за бога, а то баба теперь за того, который у стенки, примется».

Вот баба подходит снова к полатям и говорит:

—      Ну, с этого будет, я его порядком попотчевала, теперь нужно другого поучить!

Тут снова Петру досталось.

После этого Петр как взмолится:

—      Нет, господи, так больно нехорошо; пусть лучше уж бабы мужиков слушаются, чем мужики баб!

КАК МИКОЛА-УГОДНИК РАЗНИМАЛ БАБУ С ЧЕРТОМ

Шел как-то бог с Миколою, всегдашним своим угодником. Слышит бог, тростник трещит.

— Микола,— говорит бог,— сходи-ка погляди, с чего это тростник трещит.

Пошел Микола, гладит, а у речки баба дерется с чертом. Вернулся он к богу.

— Ну, Микола, что это там творится?

—Да баба, с чертом дерется.

— Так ты, Миколушка, поди разними их.

Разнимал Микола, разнимал бабу с чертом, никак не разнимет. Опять пришел к богу и говорит:

— Никак не разнимешь.

Нет, уж ты, Микола, постарайся, разними их: до коих же пор им драться?

Осердился Микола, пошел да и поснимал им обоим головы.

—      Ну что, рознял?

—      Нет, господи, не рознял, а взял да обоим головы поснимал.

—      Нет, так не годится! Сейчас же поди присади им головы обратно и подуй на них моим святым духом; головы сейчас же и приживутся.

Еще пуще рассердился Микола: дескать, опять беспокойство! Побежал да сгоряча присадил бабью голову черту, а чертову — бабе.

С того-то времени очень зла баба стала: все-то она мутит и подбивает своего мужика на свары да на склоки. Где ссора или драка, там уж обязательно баба, где какая-нибудь дележка и раздоры — и там никто, как баба.

А из-за того, что у бабы чертова голова, чтобы не видно было рожек, она всегда волосы покрывает, особенно кума перед кумом.

КАК ПЬЯНИЦА В РАЙ ПОПАЛ