Белорусские народные сказки - [70]
Возвращаются к царю, а тот царь повыкопал вокруг своего дома глубокие канавы и разжег в них великий огонь. И спрашивает он:
— А что, Искорка Парубок Девичий Сын, жил ты с этой девицей, пока вез ее сюда?
— Нет,— говорит,— не жил.
Положил тут царь через канаву сухой стебель и говорит:
— Ну, коли не жил, так перейдешь через этот стебель, а коли жил — не перейдешь!
А девица взяла да тишком воткнула в тот стебель проволоку. Он и перешел.
Тогда спрашивает Искорка Парубок:
— А ты, царь, ездил на моей кобыле?
— Нет, не ездил.
— Ну, коли не ездил, так перейди ты по этому стеблю, обязательно перейдешь, коли не ездил.
Царь взял и пошел —понадеялся потому, что и вправду не ездил. Только дошел до середины, а девица проволоку — раз к себе, стебель — пополам, царь и упал в канаву.
А Искорка Парубок с девицей повенчались и поехали в свое царство.
А что за свадьба была! Вино рекою лилось, и даже мне выпить довелось. И по губам-то не стекало, и в рот не попало.
БЫТОВЫЕ СКАЗКИ
ПАНУ НАУКА
Слушайте, я расскажу вам не сказку, а чистую правду. Где это было, я уже не помню: стар уже стал. А известно, когда волосы выпадают, то и память пропадает.
Вы того не помните, а не так давно это было, при панщине х. Хорошо, если попадался добрый пан, да добрые паны встречались редко. Часто не паны были, а зверье лютое. Как попадется такой лютый пан, то хоть ложись да помирай. Ничем ему не угодишь. Говорят: закрой черту дверь, а он влезет через окно. Так и лютый пан. Ты ему угождаешь, как вол работаешь, а он на тебя все кричит: «Не так, шельма, не так, черт, не так, собака»,— и ест тебя поедом, унижает, издевается. А чуть что, с живого шкуру сдирает. Ой, тяжело, очень тяжело было с лютыми панами. А паны были все лютые.
В одном имении жил такой злой пан. Чего только он не вытворял! Как только он не издевался над людьми! Сек он и мужиков и баб, старых и малых. Не одного он засек на смерть и никого не боялся. А людей считал хуже собак. Что он вытворял над молодуха
ми да над девками, так стыдно и сказать. Не мог тот поганый пан уж больше ничего придумать, как поиздеваться над людьми. Вот и велел он, чтобы мужики на продажу волов приводили только к нему во двор. А на околице поставил заставу, чтобы купцы не могли к мужикам проехать. Вот и повели мужикй во двор к пану волов продавать. Как приведет кто вола, а пан говорит: «Что ж ты привел, осел, это же не вол, а козел». И заплатит как за козла, а то еще пошлет на конюшню да всыплет там полсотни горячих.
Долго мучились мужики с таким паном, долго терпели. Что поделаешь, кому пожалуешься? Известно, паны за панов стоят. Все же нашелся один человек, который отплатил тому пану за все людские слезы и обиды. Вот как это было.
Был один удалой, лихой хлопец. Рано он осиротел, но и один выбился-таки в люди. Гордый был хлопец. Никто его никогда и пальцем не тронул. Так вот привел он во двор к пану вола продавать. Увидал пан, вышел на крыльцо, да и говорит:
— Что же ты привел, осел, это же не вол, а козел.
Глянул парень, видит, что вблизи никого нет, показал ему
прут, да и спрашивает:
— Что это, пан, береза или лоза? Я ж привел тебе вола, а не козла.
И давай лупить, давай дубасить пана этим прутом. Бил, бил сколько ему хотелось.
— Вот тебе, пан, за то, что ты людей мучаешь. Когда от этого очухаешься, то жди меня еще, приду сдеру с тебя шкуру.
Сказал это и убежал в лес. А известно, какие раньше были темные да густые леса. Живи в них сколько хочешь, никто тебя не найдет. Нашла дворня пана без памяти, так его отделал этот парень. Только на третий день немного очухался пан и велел поймать Рымшу, так звали того парня. Да куда там, его и след ветром замело. Недель семь провалялся пан, чуть черту душу не отдал. Какие только "доктора ни приезжали —ничего не могли сделать, видно Рымша пану печенку отбил. Известно, что вложит хам, того не вынет и пан. Вот вскоре приехал в усадьбу какой-то доктор. Привез с собой всякого зелья, всякого лекарства! Рад пан, угощает доктора и просит полечить его. Погостил доктор в усадьбе, да и давай лечить пана. Велел он истопить баню. Повел пана туда. Посадил его на скамейку и приказал ему покрепче держаться, а сам начал натирать пана всякими мазями. Сидит пан, держится двумя руками за скамейку, да только кряхтит. Только не долго он так сидел: выхватил доктор из кармана ремень, привязал им к скамейке барские руки, заткнул пану рот веником, взял прут, да и говорит:
— Что это, пан, береза или лоза? Я ж продал тебе вола, а не козла!
Видит пан, что это Рымша, а не доктор, хочет крикнуть да не может, потому что веник во рту. Крутится пан, как вьюн на горячей сковородке, а Рымша давай крестить прутом поганого пана по чем попало. Лупил, лупил, почти всю шкуру содрал, да и давай посыпать пана солью. Обмер пан от боли. А Рымша сел на лошадей, да и уехал. Только его и видели. Долго хворал пан, чуть не полгода канителился. Все думали, что уж ему пришел конец, только лиходея и смерть не берет: к весне немного оправился. Вздумал ехать за границу на воды, да видит денег нет. Задумал он продать лес. Прошла про то молва, и начали купцы лес осматривать. Торговались они, торговались, да не сошлись в цене, потому что пан очень дорожился. Только вдруг приехал какой-то очень богатый купец. Повел его пан осматривать лес. Хвалит пан лес, а купец все отводит пана в самую чащу, в глушь. Забрались они в такую чащу, что и света божьего не видно. Купец давай обнимать сосны в обхват; мерить толщину. Обхватил и пан одну сосну, а купец скорехонько вытащил из кармана ремешок, да и привязал пана к сосне. Видит пан; что тут не шутки, хотел крикнуть, позвать на помощь, но так струсил, что и голос потерял. Показал ему купец прут, да и спрашивает:
