Белогвардейцы - [9]

- Так это ты с его слов поешь?

- Я, Миша, Семен Михайловича уважаю...

- Слепой ты, Федя, - перебил его Дольников. - Семен Михайлович глупость сморозил, а ты повторяешь... А бойцы за ваши речи будут башкой расплачиваться - Ворошилов умеет слово держать.

Сырцов всей пятерней помял твердые, как камень, монгольские скулы.

- Да, с Думенко он строго обошелся...

Рядовой царской армии Думенко командовал корпусом. Бойцы его боготворили: и рубака лихой, и в обращении прост. И не строг - на многие шалости своих подчиненных смотрел сквозь пальцы, ибо от природы сам был шаловлив, - и выпить не дурак, и до женского пола большой любитель.

Но и Ростове Думенко хватил через край, и, чтобы остановить разбойного атамана, к нему в штаб прибыл комиссар корпуса Микеладзе. И погорячился. Надо бы разбор на утро оставить, когда Думенко, мучаясь совестью и сгорая от стыда за содеянное, обычно падал перед иконами на колени и бился лбом об пол, замаливая грехи. Но Микеладзе, увидев, что гуляет весь штаб, что гулянию этому и конца не видно, не выдержал, грохнул куликом но столу, заорал, сверкая белками изумрудных восточных глаз:

- Пьянку прекратить!

Может быть, Думенко и послушался бы - мужик он, в общем-то, был покладистый, - но подлила масла в огонь юная гимназистка, которую хлопцы пустили по рукам. Выскочив и слезах из соседней комнаты, она, прикрывая руками обнаженную грудь, истошно завопила: "Помогите!"

Микеладзе бросился на помощь, но путь ему преградил Думенко.

- Здесь я командую! - Он ухватил гимназистку за волосы и ткнул библейским личиком в миску с квашеной капустой. - Свои порядки у меня не заводи. - И, обложив комиссара трёхэтажным матом, указал на дверь. - Вон!

- Повтори! - Микеладзе потянулся за револьвером, но Думенко опередил выстрелил первым...

Утром по приказу Ворошилова Думенко был арестован и препровожден в местную тюрьму.

- Как думаешь, его расстреляют? - спросил Сырцов.

- Расстреляют, - кивнул Дольников.

- Но ведь Троцкий ему лично золотые часы вручал - "Лучшему солдату Красной Армии".

- А теперь расстреляет - дисциплина! - Дольников остановился перед входом в библиотеку. - Ну вот, мы, кажется, у цели. - Он вошел в просторный вестибюль, осмотрелся. Весь пол устилали порванные книги. - И здесь твои хлопцы поработали...

- Не мои - местные жители, - сказал Сырцов. - Им топить нечем.

Дольников нагнулся, поднял книгу с пожелтевшими от сырости страницами "Король Лир".

- Хорошая? - поинтересовался Сырцов.

- Серьезная, - сказал Дольников, вскинул голову и прислушался. - Кто-то скачет!

Они вышли на крыльцо, и Сырцов, заметив двух всадников, моментально признал в одном из них командира полковой разведки Петра Лысенкова. И помрачнел.

- Никак, стряслось что, - подумал вслух.

Лысенков подскакал первым, осадил коня и, ткнув нагайкой в сторону незнакомца, молоденького солдата с выражением горделивой ответственности за порученное

дело на широкоскулом лице, сказал:

- До вас, командир!

- Вы товарищ Сырцов? - спросил солдат.

- Я.

Солдат вытащил из-за пазухи и протянул Сырцову

пакет.

- Из штаба дивизии.

Сырцов разорвал пакет, прочитал бумаги, и в глазах его отразилось недоумение.

- А что па словах велено передать?

- Всех сельских учителей расстреливать без суда и

следствия.

- За что? - изумился Сырцов.

- Они агитаторы. Входят в агитационный отдел военного совета Махно.

Сырцов протянул бумаги Дольникову, отпустил солдата и долго молчал, хмуро разглядывая свои заляпанные грязью сапоги. Затем сказал:

- Махно что блоха - прыгает и прыгает... Так что пусть начштаба думает, как его изловить, а мы... Петро, завтра с утра дуй в разведку. Лоб разбей, но выясни, куда сгинули эти гады!

Сырцов вторую неделю преследовал кавалерийский полк противника, но догнать не мог. Сильно потрепанный, уставший, он уходил из-под самого носа, ловко уходил: то петлял, как заяц, то по-волчьи огрызался - оставлял в самых неожиданных местах засады. На одну из таких засад и нарвался посланный в разведку конный разъезд Сырцова. Белые пропустили их, ударили с тыла и ушли, оставив на снегу девять теплых красноармейских трупов. Сырцов озверел - это были его лучшие разведчики, - поклялся отомстить. И вот вторую неделю как догоняют и никак не могут догнать этот неуловимый белогвардейский полк.

- Ушли они, - сказал Дольников. - В Новороссийск умотали. И мой совет тебе: оставь ты их в покое, они уже отвоевались.

- Как же, отвоевались! - Сырцов сузил глаза в две щелочки. - Где ни пройдут - кровь! Нет, я им, сволочам, своих ребят не прощу!

Шифротелеграмма. Совершенно секретно.

Ставка В. С. Ю. Р. Часть разведывательная.

Настоящим докладываю:

1. Красные части хоть и прорвались к Дону, но их положение в данный момент крайне тяжелое. В боях за Новочеркасск и Ростов 8-я армия и 1-я Конная потеряли более трёх тысяч штыков и сабель. Эти потери дополнили страшнейшая эпидемия тифа и дезертирство...

В тылу полнейший хаос. Нет подвоза снарядов, продовольствия, медикаментов. Железные дороги разрушены. Между армией и центром образовалась пропасть в 400 вёрст. Красные войска, предоставленные самим себе, живут исключительно местными средствами. Мародерство, грабежи, пьянство достигли, апогея. Ворошилов телеграфировал Сталину - взывает о помощи. И помощь