Белое Пламя - [7]

- Пусти, мам. Руку больно. Да и привёз я тебе кое-что... Дай достану хоть.

Они вошли в дом: плачущая Карина и уже спокойный Ален. Для матери в бездонном рюкзаке волшебника лежало прекраснейшее платье небесно-голубого шёлка и ларец с дорогими украшениями.

Глава 3. Вновь живой

Самым простым было объяснить малышке Янине, кто такой Ален, - она приняла появившегося ниоткуда брата как должное. Потом они долго решали с матерью, как же Алена представить людям. Решили, что как сына сестры, племянника Карины. Тогда не должно было возникнуть вопросов, если Ален назовёт Карину мамой на людях. Уже под вечер решали, как представить его Якову, когда тот вдруг вошёл в дом и увидел волшебника...

Глаза Алена опасно сузились, он оценивающе разглядывал мужчину. Тот был высок, значительно выше парня и несоизмеримо шире в плечах. В пару матери, моложав и строен, с сильным волевым лицом и добрым взглядом. Частично проснувшаяся память заставила Алена максимально подозрительно отнестись к данному субъекту.

- Оп-па... - сказал Яков, увидев волшебника. - Какие у нас гости... Так вот о ком жужжит вся деревня?

- Яшенька! - Карина поднялась, поцеловала мужа. - Что ты так рано? Ты же должен был только завтра вернуться, или я ошибаюсь?

- Каришка... - Муж ласково обнял жену. - Мы закончили раньше, наших лошадей скупили в императорские конюшни, ребята остались пьянствовать, а я - сразу домой.

Карина высвободилась из могучих объятий мужа и обняла за плечи сидящего волшебника.

- Яш, познакомься, это Ален, сын моей сестры. Он только что вернулся с войны.

- Да? - сказал мужчина, вешая на крючок куртку. - И надолго к нам сей гость?

- У него нет другого дома, Яшка, - негромко сказала Карина.

Яков мгновенно растерял всю доброжелательность, став очень неприветливым. Подойдя к волшебнику, он протянул ему руку. Ален протянул свою, поднявшись с лавки. Яков сжал руку мага со всей силой, но ему показалось, будто эта хрупкая на вид, тонкая ладонь, затянутая в чёрную перчатку, отлита из гномьей стали. Взгляд Алена, снизу вверх, был слегка насмешливым.

- Яков, - представился мужчина, как положено. - Хозяин этого дома.

Глаза юноши недобро сверкнули.

- Ален, - ответил он в свою очередь. - Ветеран великой войны.

Яков снова вернулся к повешенной на стену куртке, стал что-то вытаскивать из карманов. Про себя мужчина фыркнул. Мальчишка, что он о себе возомнил?! Наверняка ведь ушёл на фронт к самому концу войны, поучаствовал в одной-двух битвах, а то и просто посмотрел издалека, и уже считает себя героем! Мнение его по поводу таких вот "ветеранов" было однозначным - зарвавшиеся молокососы.

- Раз уж ты тут остаёшься, - проговорил Яков, - то хочу, чтобы ты сразу уяснил несколько правил. Первое: в моём доме не будет никаких гульбищ с дружками. Не будет никаких девок, утром убегающих с сеновала. Никаких разборок и неприятностей. Бездельников и нахлебников я тоже не потерплю. Нарушишь, - мужчина исподлобья посмотрел на юношу, - пожалеешь.

Зрачки Алена вытянулись на манер кошачьих, окаймляясь жёлтым в синих глазах. Яков только успел услышать короткий звериный рык. Ален двигался так быстро, что никто не успел заметить, как он, только что сидящий у стола, вдруг оказался у стены, прижав меч к горлу побледневшего Якова. Мужчина краем сознания отметил, что меч у парня необычный, полуторной заточки на треть лезвия. Глаза юноши полыхали жутким, доводящим до обморока жёлтым блеском.

- Запомни, - прошипел он Якову в лицо, - я - Ален, архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, Белый командор, и никто не смеет приказывать мне. Даже сам император! Я Зверь, которого лучше не злить. Запомни раз и навсегда, человечек, крыса тыловая, я пришёл сюда не по своей воле, будь моя воля, меня бы здесь уже не было. Это дом Карины, а не твой. Пока она желает меня видеть, я буду здесь, и не считай себя старшим. И ещё...

Тут его облик неуловимо изменился мысленно произнесённым заклятием, и проявилось почти то же лицо, но другое, и на шесть лет моложе. Отняв меч от горла мужчины, юноша отступил на шаг. Яков поражённо выдохнул.

- Г-грань и Купол! Быть не может... Ты... Белый командор?! Невозможно... Глазам не верю...

- Да уж поверь.

Яков назвал его тем же именем, что и мать при первой встрече.

- Ты ли это? - поразился мужчина.

- Возможно, когда-то меня звали так. - Неуверенность и горечь прозвучали в словах волшебника, впрочем, быстро сменившись обжигающей яростью. - Но ни ты, ни кто другой отныне не будет меня называть прежним именем. - Иллюзия рассеялась, и перед Яковом вновь стоял тот, кого он встретил, войдя в дом. Голос дрожал низким рыком: - Я - Ален. И никак иначе. И если кто-нибудь узнает о том, кем я был до войны... я буду убивать.

Яков смог только кивнуть, окончательно потеряв дар речи. Карина молча смотрела, ни во что не вмешиваясь. Ален повернулся к матери.

- Мне надо руку залечить и отдохнуть - я в Марьковке умертвие извёл и не восстановился до сих пор. Так что я наверх. А вы тут поговорите...