Беллум - [6]

Все это было ровно до того момента, пока Катя не увидела иномирца. Я улыбнулся, понимая, что ее растерянность мне почему-то нравится. Наверное, феминистки закидали бы меня всем, чем только можно, но мне льстило, что сильная ведьма может быть слабой. Более того — я способен ее защитить.

— Не надо, — сказал я, увидев, что Зыбунина полезла в карманы. Явно не за карамелькой для Черныша. — Ты не можешь ему навредить. А вот разозлить — запросто.

— Что это?

— Кто, а не что. Черныш, иномирное существо. Что-то среднее между псом и ящером.

Теневик возмущенно рявкнул.

— Хорошо, между волком и ящером.

— Черныш говоришь? — замерла, словно прибитая молнией Катя.

Я подошел вплотную к Чернышу, и он положил острую морду мне на плечо. Точнее — изобразил подобное действие. Сделай все в взаправду, я бы рухнул на землю от тяжести его головы.

К моему удивлению, но теневику нравился тактильный контакт. Конкретно со мной, само собой. Не потому, что тот любил поглаживания и прочие уси-пуси — через плотную защитную чешую он не чувствовал ничего. Но когда мы касались друг друга, наша сила на короткое мгновение соединялась.

— Смотри кто со мной, — указал я ему на Катю.

Теневик не торопился с оценкой. Не рванул на нее, как это было в первую встречу с Потапычем, и то хорошо. Хотя тут, наверное, все дело в том, что опыта общения с нечистью у Черныша хватало. А вот с магами, не считая меня, теневик встречался не так часто.

— Это друг, — сказал я.

Черныш более спокойно, чем накануне обнюхал Катю и фыркнул. А после уставился на меня, переминаясь на лапах. Взгляд его говорил: «Друг так друг. Только что там с угощением?». Я достал моховика и придал ему ускорение для скорейшего начала экскурсии по внутренностям теневика. Черныш благодарно перемолол нечисть и выплюнул остатки.

— Можешь идти, — хлопнул я его по боку и черный красавец, жадно поглощая солнечные лучи, сорвался с места.

— В нем столько силы… — растерянно пробормотала Зыбунина.

— Ага, много. А скоро станет столько же, сколько и в Уварове. Он очень быстро восстанавливается.

— Значит, ты используешь его?

— Использую. Только пока не знаю как. У меня есть мощное оружие, осталось лишь выяснить, как им пользоваться.

— Не понимаю.

— И не надо. Теневик вроде как тебя признал, но на всякий случай лучше по окрестностям не шляться. Я отскочу на пару часов, мне надо кое с кем встретиться.

— С кем?

— Много будешь знать — скоро состаришься. Пока можешь прибраться в доме, по хозяйству там чего-нибудь придумай.

В конце я уже заговаривал зубы, лишь бы перевести стрелки на другую тему. А то сейчас Катя зацепится своей бульдожьей хваткой и прости-прощай. Мне же действительно приходилось торопиться. Я не ради обычного издевательства над Катей встал так рано.

— Максим, — хотела еще что-то сказать ведьма.

— Все остальное потом, — крикнул я ей уже перемещаясь.

А в следующее мгновение со всего маху влетел в перегородки между унитазами. Мой лоб оказался гораздо крепче, чем гипсокартон, поэтому я встал, потирая голову и разглядывая неудачное место для перемещения. Вот надо было им именно в этом месяце в туалете два умывальника поставить. Они и сбили прицел телепортации. А Марков говорил, что тут годами ничего не меняется.

После смерти дяди Коли и назначении в Тыву я оказался морально разобран. Надо было с чего-то начинать, кому-то довериться. И так уж получилось, что этим кем-то стал протектор Марков. Он создавал впечатление правильного человека. И, что называется, не любил Уварова до того, как это стало мейнстримом. Как показало время, ставка на него оправдалась полностью.

— Что за? — сунулся в туалет бородатый мужик. Явно услышал шум.

— Все нормально, ничего не произошло, — пришлось мне отвлечь его силой. — Иди обратно.

Когда немощный абориген скрылся за дверью, я наложил на себя Морок, улыбнувшись в зеркало мужику с длинными волосами в потертом джинсовом костюме, и двинулся следом. Бар, точнее разливайка с туалетом, назывался «Логово» и самым большим его преимуществом были поздние часы работы. Собственно, на этом плюсы заканчивались.

Контингент заведения не внушал доверия, ровно как и протертые столы с выцарапанными именами посетителей и названиями футбольных команд. Запах еды должен был вроде как завлекать новый гостей, но прогорклое масло и валящий с кухни дым почему-то заставлял задуматься о скоротечности нашего существования. Кто мы куда идем, зачем едим то, что нас отравит? А скучающий бармен, механически протирающий грязной тряпкой не менее грязный бокал, в прошлой жизни явно был нацистским офицером в концлагере. За что теперь кармически расплачивался, работая здесь.

— «Жигули» и луковые кольца, — протянул я ему деньги, немного волнуясь.

Ты можешь быть могущественным магом, но покупка алкоголя, будучи несовершеннолетним для обычного мира, всегда будоражащее событие. Однако я беспокоился зря. Думаю, даже если бы не работал Морок, мне бы тут продали все, что только можно. Включая коды от пуска ракет, если бы они у них были.

Довольно скоро получив обещанное, я устроился в дальнем углу, наблюдая за посетителями. Вон тот явно не прочь подраться, другой заснул на столе, третий качается на одном месте, будто им кто-то управляет. Я даже на автомате потянулся за диадемой, раздумывая, может, тут правда где-то прячется маг. Но нет, после того, как мужчина грохнулся на пол, своротив пару хлипких столиков, сомнения исчезли. Он попросту пьян.